Название: Разные
Автор: kuroko-no-author
Пейринг|персонажи: Кагами Тайга/Аомине Дайки
Выпавший персонаж в лотерее: Аомине Дайки
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: 3631 слово
Саммари: Они слишком похожи, и это проблема
Дисклеймер: Прав не имею, выгоды не извлекаю
Предупреждение: ER
Работа была написана для Мартовского фестиваля
читать дальшеЗатея с общим тренировочным лагерем для Сейрин и Тоо абсолютно дурацкая. Кагами понимает это, еще когда перед отъездом Аомине шепчет ему: «Не забывай, делаем вид, что у нас ничего нет». Словно сам не полезет к Кагами при первой же подвернувшейся возможности. В отличие от него, Кагами вполне способен держать себя в руках каких-то три дня, но сказать об этом Аомине не успевает: тот забирается в автобус, усаживается на последнее сидение и почти сразу засыпает.
Затея начинает бесить еще сильнее, когда после разминки тренер Тоо предлагает поиграть смешанными командами. Аомине легко вписывается в связку с Куроко, ловко принимает его пасы и забрасывает так часто, словно вообще не отходит от корзины. Кагами же не удается завладеть мячом, потому что Вакамацу решает единолично возглавить атаку, хотя на подходе к кольцу стабильно сталкивается то с Фурихатой, то с самим Аомине и, естественно, мажет.
Болтаться в центре площадки Кагами надоедает быстро, и он пытается отобрать у Вакамацу мяч. Тот упирается, пихается локтями, и все заканчивается нелепым падением. Ушибленная задница ноет, и Кагами мстительно надеется, что Вакамацу тоже что-нибудь себе отбил.
— Ты совсем охренел! — вопит тот. — Не видишь, куда прешь?
— Эй, это ты охренел! Забыл, что не один играешь? Мы продуем, если ты не будешь мне пасовать.
— Конечно же мы продуем, ведь кроме тебя тут никто играть не умеет!
— Не ори на меня, я тебе не Аомине!..
— Да какая разница, вы два сапога пара! — Вакамацу со злостью бьет по мячу, и тот отскакивает, едва не задев Кагами по лицу. В груди вспухает огненный ком гнева, Кагами открывает рот, собираясь высказать все, что думает о некоторых капитанах с окончательно поехавшей крышей, но в этот момент раздается свисток на перерыв. Кинув взгляд на табло с разгромным счетом, Кагами уносится в уборную: ярость все еще колышется внутри, и если не спустить пар, все точно кончится плохо.
Он щедро плещет в лицо холодной водой, вслепую нашаривает бумажные полотенца, а потом выпрямляется над раковиной — и видит в зеркале Аомине. Кагами даже развернуться не успевает: тот толкает его в проем между умывальником и кабинками, прижимает лицом к стене и забирается руками под футболку.
— Эй, какого черта?.. — шипит Кагами. Дыхание мигом сбивается от движений сухих, шероховатых ладоней, дрожь волной стекает от затылка до копчика, и Кагами выгибается, прижимаясь к Аомине спиной. Тот продолжает поглаживать его напряженный живот, проводит пальцем под резинкой шорт, еще чуть-чуть, и у Кагами встанет. Совсем некстати.
— Подумал, тебе не помешает остыть, — жарко бормочет Аомине. Звучит издевательски: Кагами скорее воспламенится, если тот немедленно не отлипнет.
— Подумал? — фыркает он, отпихивая Аомине. — Сюда кто угодно зайти может!
— Запремся в кабинке? — широко улыбается тот. — Их тут аж шесть, выбирай любую.
— Да ты не только думать, еще и считать умеешь? Тогда сосчитай, сколько осталось до конца перерыва, если из десяти минут пять уже прошло.
— Мы бы успели, — уверенно говорит Аомине, но все-таки отпускает его. — Хотя вы с Вакамацу отлично веселитесь, так что возвращайся, не задерживаю.
— Обхохочешься, — Кагами вздыхает глубоко: с трудом подавленное раздражение разгорается снова. Он прислоняется к холодной стене и сжимает кулаки. Впервые на площадку совсем не тянет.
— Чего он разорался-то на тебя? — спрашивает Аомине, видимо, поняв, что шуток Кагами сейчас не оценит.
— Это ты скажи, он твой капитан.
— Он придурок, — исчерпывающе отвечает Аомине. — Я видел, что он не дает тебе играть. Я бы за такое врезал.
Кагами пожимает плечами: бить кого-то он точно не собирается, и уже поэтому Вакамацу зря считает, что они с Аомине одного поля ягоды.
— Ладно, вали, — Аомине подходит к писсуару и, отвернувшись, приспускает шорты, — а то решат, что ты мне тут держать помогаешь.
— Кретин, — бурчит Кагами и сбегает. Один взгляд на задницу Аомине — и уже кажется, что они и за четыре минуты управились бы.
В перерыве Вакамацу, видимо, все же переосмысливает что-то — как минимум, позорный счет команды и свою непосредственную в нем вину — и начинает пасовать Кагами. Аомине хищно скалится, встречая его под сеткой, и они борются изо всех сил за каждое очко, но к концу матча Кагами успевает только минимизировать разрыв. Поражение остается поражением, но не настолько обидным, чтобы долго на нем зацикливаться. Кагами убеждает себя, что отыграется в следующий раз, и окончательно успокаивается.
***
Еду за ужином раздает Момои, и в столовой все выстраиваются перед ней с подносами. Куроко еще переодевается, поэтому Кагами решает забрать его порцию, чтобы тому не пришлось потом торчать в очереди. Он невольно улыбается, заметив, что специально для Куроко у Момои припасен стаканчик ванильного шейка, и удивленно вскидывает брови, когда вдобавок к его собственному онигири она кладет пару упаковок сырного соуса — Кагами любит его больше, чем карри, который достается остальным.
— Твои аналитические способности как всегда на высоте, — хмыкает он, дожидаясь, пока Момои выдаст палочки и салфетки.
— Я не анализировала твои пищевые пристрастия, Кагамин, — смеется она. — Просто Дай-чан тоже любит этот соус, а вы так похожи. Угадала, получается?
— Угадала… Спасибо.
Кагами глупо пялится на поднос и вспоминает, что должен уступить очередь, только когда Цучида нетерпеливо толкает его в бок. Странно выходит: Кагами и сам знал, что Аомине даже чизбургеры готов обмазывать сырным соусом, но никогда не задумывался, что это у них общее. Второе за день упоминание схожести удивляет. Не сказать, что приятно. Правда, подумать над этим дольше не дает Куроко: вырастает внезапно на пути и выхватывает поднос у Кагами из рук.
— Ты расстроился из-за проигрыша? — спрашивает он, пробравшись к свободному столику.
— Нет. С чего ты взял?
— У тебя всегда такое лицо, когда мы проигрываем.
— Зато вы выиграли, радуйся, — бурчит Кагами. — А у меня все нормально с лицом.
— Это просто тренировка, Кагами-кун, не придавай ей такое значение.
— Пей свой шейк.
Куроко невозмутимо снимает обертку с трубочки, протыкает пластиковую крышку и продолжает глазеть на Кагами так, что у него кусок встает в горле.
— Ну что? — Кагами раздраженно откладывает палочки.
— У нас свободный вечер. Можешь к морю прогуляться. И Аомине-куна позвать.
Кагами снова берется за еду. Он уже успел заметить, что в столовой Аомине нет: может, тот обиделся, что Кагами не принял вызов «подрочить прямо посреди тренировки», а может, решил последовать собственной установке и видеться с Кагами реже во избежание соблазнов. Хотя, скорее всего, уже просто дрыхнет, рассчитывая, что ужин Момои принесет ему лично.
— Я собирался пробежаться перед сном. Хочешь со мной?
Куроко качает головой.
— Я устал, лучше почитаю.
— Ладно.
Пялиться и расспрашивать Куроко перестает, и Кагами быстро разделывается с едой. Пробежку же, наоборот, затягивает — из-за дурацкого поведения Вакамацу нагрузка на тренировке была чересчур слабой, а Кагами уже отвык засыпать без приятного тянущего ощущения в натруженных мышцах. Сделав круг по пляжу, он забегает в магазин и покупает пару банок содовой — после бега пить хочется больше обычного — а потом решает передохнуть немного перед марш-броском до гостиницы.
На лавке валяется забытый кем-то журнал с броским заголовком «Психология», от нечего делать Кагами открывает его на заложенной колпачком от шариковой ручки странице. Статья оказывается про взаимоотношения, и Кагами уже собирается бросить нудное чтиво, а потом взгляд цепляется за подчеркнутые жирно строчки, напротив которых маркером проставлены восклицательные и вопросительные знаки.
«Идеальные партнеры должны дополнять друг друга…»
«…Чем меньше у партнеров точек пересечения, общих дел и интересов, тем крепче будут отношения...»
«…Непохожего на себя человека увлекательнее изучать, узнавать, разгадывать…»
«…Противоположности способны удивлять друг друга неожиданными сторонами…»
Не став дочитывать, Кагами захлопывает журнал и отхлебывает из банки. Все-таки тупые советы у этих психологов, да еще и выдаются за непреложную истину. Вот если бы они с Аомине были совсем разными, наверняка бы терпеть друг друга не смогли: вечно бы ругались из-за фильмов, компьютерных игрушек и поз в сексе. А если бы вместо баскетбола у кого-то из них было другое хобби, так и вовсе бы не встретились. Ну и что в этом хорошего?
Кагами невольно морщится: как-то слишком часто за сегодня приходится задумываться о том, насколько они с Аомине похожи. Решив, что новая пробежка поможет прочистить мозги, Кагами срывается с места.
***
В гостинице все уже разошлись по комнатам: в коридоре стоит почти гробовая тишина, только из-под дверей тусклыми полосками просачивается свет, делая пол похожим на шахматную доску. В душевой никого нет, поэтому Кагами позволяет себе подольше постоять под расслабляющей струей воды. И едва не вскрикивает, когда, вывалившись из кабинки, сталкивается с Сакураем. Тот, в свою очередь, не сдерживается: орет как резаный, отскакивает назад и крепко зажмуривается.
— Простите, простите, — бормочет он.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Кагами быстро повязывает полотенце на бедрах, радуясь, что предательски горящие щеки можно списать на распаренность после душа.
— Я… я просто думал, что это Аомине тут, — Сакурай наконец осмеливается открыть глаза и кивает на горку сброшенной Кагами одежды. — Увидел вещи и решил подождать.
— У нас что, одинаковые вещи?!
— Ну, похожие, — тот осторожно пятится к двери. — А еще он иногда эту же песню поет в душе.
Кагами хмурится: пением звуки, которые порой способен издавать Аомине, может назвать только очень вежливый человек. У Кагами нет такого отвратительного акцента, и в ноты он попадает, как вообще можно было перепутать?
— Простите, — еще раз говорит Сакурай, цепляется за ручку и отчаянно дергает дверь на себя, от страха, видимо, забыв, что та открывается наружу.
— Эй, а ты зачем его ищешь-то? — сжаливается Кагами.
— Он ушел куда-то вместе с ключом от нашей комнаты, — говорит тот. — И я не могу попасть внутрь. Уже час.
Кагами закатывает глаза: на месте Сакурая он бы шкуру спустил с того, кто заставил бы его целый час неприкаянно болтаться по гостинице.
— На улице его ищи. А лучше — на крыше.
Сакурая как ветром сдувает. Кагами натягивает трусы с шортами и смотрится в запотевшее зеркало. Нет, если бы Сакурай не выглядел перепуганным до смерти щенком, Кагами решил бы, что он и остальные сговорились поиздеваться. Иначе как издевательство это упорное сравнение с Аомине Кагами расценить не может. Они ведь совсем разные. А все эти мелочи — ерунда. Куча народу одевается в таком стиле, поет в душе «We are the champions» и любит сырный соус.
Ерунда, повторяет он мысленно по пути в комнату. Куроко читает при слабом свете ночника одну из книг, что привез с собой. Заметив Кагами, он прерывается, смотрит сонно.
— Ты долго. Что-то случилось?
— Проторчал в магазине, — Кагами плюхается на кровать и с удовольствием скидывает кроссовки, — Вот скажи, мы с Аомине похожи?
Если кто и ответит честно, то Куроко. Уж он-то точно ни с кем не станет сговариваться и глупо шутить, да и знает их обоих достаточно хорошо, чтобы сравнивать. Подсознательно Кагами ждет твердого «нет» — не зря же в свое время Куроко выбрал его, а не Аомине. Значит, видел разницу. Значит, она есть.
— Ну, у вас много общего, — зевает тот. — А что?
Кагами замирает, не зная, что ответить. Действительно, что? Чушь ведь несусветная — признаваться, что это настойчивое сравнение уже успело порядком достать.
— Нет, ничего, — он стягивает футболку и укладывается в кровать. — Нормально все.
— Если это из-за сегодняшней игры…
— Я же сказал, все нормально. Давай спать, устал как собака.
— Ладно, — Куроко послушно гасит ночник. — Спокойной ночи, Кагами-кун.
— Спокойной ночи.
Заснуть Кагами не может. Вместо водоворота мыслей в мозгу назойливо бьется одна-единственная: в какой момент он стал так походить на Аомине, что это заметили другие? Кагами всегда казалось, что это круто — настолько совпадать с кем-то в предпочтениях и планах: им с Аомине нравилась одна и та же музыка, одни и те же фильмы, одна и та же еда, и можно было запросто пойти в магазин в его майке, если вся одежда в стирке. Да даже стиль игры… тяжелым форвардам редко удавалось изобрести радикально новые финты, поэтому в конце концов они с Аомине просто смогли играть на равных, побеждая друг друга с переменным успехом. Поэтому и Куроко так легко вспомнил, как играть с Аомине. Или никогда и не забывал...
Кагами перебирает в уме всякие связанные с Аомине вещи — от самых первых встреч, когда они приглядывались друг к другу как соперники на площадке, еще не зная, во что это выльется в итоге, до мелочей, вроде первого охрененного секса, после которого Аомине признался, что просто делал все «как бы понравилось ему».
Сон отступает все дальше, сознание затягивает мутной пленкой недовольства. Кагами совсем не хочется быть похожим на Аомине. Если за такое короткое время они стали настолько одинаковыми в чужих глазах, что будет, когда они попадут в НБА? Кагами представляет газетные заголовки, в которых его называют «вторым Аомине», и становится тошно. Ему хочется быть «первым и единственным Кагами».
Утром, разглядывая себя в зеркало, бледного и измотанного, Кагами приходит к выводу, что нужно что-то менять.
***
Из дурацкой затеи тренировочный лагерь превращается в испытание терпения, хотя Аомине не лезет к Кагами, не пытается, воспользовавшись удачным моментом, затащить в свободную комнату, и его даже удается переиграть в последний день, когда матч проходит обычными составами.
И все же Кагами радуется, вернувшись обратно в город. Здесь легче наблюдать за Аомине, изучать его привычки и искоренять собственные, превращающие Кагами в жалкую копию. Впереди еще половина летних каникул, времени для реализации плана предостаточно, но терпеть Кагами не может. Поэтому на следующий же день звонит Аомине с утра пораньше.
— Соскучился, — спустя полчаса тот прижимает его к двери, тесно льнет горячим телом и целует жадно.
— Мы вчера виделись, — смеется Кагами.
— Мы пять дней не трахались. Может, не пойдем никуда нахрен?
Аргумент железный, и Кагами изо всех сил борется с собой, чтобы не поступить, как всегда делает Аомине — не поддаться сиюминутному импульсу. Это вдвойне сложнее оттого, что собственное тело, когда Аомине рядом, не воспринимает сложных сигналов мозга: внизу живота предательски печет, и чтобы как-то стряхнуть возбуждение, Кагами вздыхает глубоко, до головокружения.
— У нас весь день впереди, — он запирает дверь. — А пока сходим кое-куда, у меня дела есть.
Аомине пожимает плечами, не удивляется, узнав, что дома Кагами позавтракать не успел, и послушно плетется с ним в закусочную. Удивляется он, когда вместо горы гамбургеров Кагами заказывает овощной салат. Глядит на поднос, потом ему в лицо, снова на поднос, и хмурится:
— Ты не заболел?
— Просто захотелось разнообразия.
Кагами и сам сомневается, распаковывая коробку. Присыпанные зеленью овощи не вызывают аппетита, напротив, при виде их желудок скручивается узлом и вязкая слюна застревает в горле. Кагами помнит: то же ощущение было, когда по телевизору он смотрел программу, где ради денежного приза участникам приходилось есть тараканов, червяков и прочую гадость. Но салат — это другое. Многие ведь едят его, некоторым даже нравится.
— Ясно, — улыбается Аомине. — А когда тебе захочется разнообразия в постели, пусть это будет девчонка с большой грудью, ладно?
— Иди в задницу, — Кагами вяло жует капустный лист. Может быть, с сырным соусом было бы не так пресно, но его Кагами не стал заказывать в первую очередь.
— Давно бы пошел, но у тебя же дела, — тянет Аомине и надкусывает свой чизбургер с видом опытного садиста.
Наверняка не нарочно, однако Кагами все равно решает сосредоточиться на салате. Так удается перебороть желание выхватить бургер прямо у Аомине из рук.
***
На улице Аомине замирает, как спринтер перед стартом, и внимательно смотрит на Кагами:
— Ну, так что там у тебя за дела? Давай скорее закончим и…
— Погода классная, — перебивает Кагами. — Может, прогуляемся?
— Знаешь, еще немного, и я решу, что ты пытаешься меня продинамить, — Аомине недовольно сводит брови и скрещивает руки на груди. Тонкий черный хлопок футболки натягивается на плечах и бицепсах, и Кагами невольно сглатывает, чувствуя, что с трудом подавленное возбуждение готово вернуться в любую секунду. Аомине даже не представляет, насколько не прав сейчас.
— Я просто не хочу торчать дома летом. Что в этом плохого?
— Ничего, — цедит Аомине и разворачивается. — Ладно, гуляем.
Он даже старается идти неторопливо, хотя Кагами сам сдерживается, чтобы не ускорить шаг. Обычно они не бродят вот так, без цели, а сразу идут в нужное место — будь то площадка, кафе или магазин. Поэтому простая прогулка кажется чем-то неловким и непривычным. И неприятным до кучи — потому что в животе бурчит, словно не только салата не было, но и вчерашнего ужина.
Проходя мимо площадки для стритбола, Аомине почти останавливается. Группка малолеток договаривается о матче с ребятами постарше, мелкие в меньшинстве. Вчетвером у них, скорее всего, нет никаких шансов, но настроены они боевито, и оттого становится любопытно, чем закончится игра.
— Посмотрим? — предлагает Аомине.
Кагами уже готов согласиться, но в последнюю секунду вспоминает, как часто они с Аомине глазеют на уличные матчи, дожидаясь, пока площадка освободится. Причем это всегда инициатива Аомине — Кагами охотнее бы поискал другую площадку, но Аомине почему-то нравится наблюдать. И не вмешиваться, даже если зовут присоединиться.
— Нет, пошли, иначе в магазине потом не протолкнуться будет, — говорит он.
Форвард малолеток как раз пробивает защиту, но прицелиться ему мешают аж трое игроков, напряжение момента Кагами ощущает, как будто играет сам.
— Ты же гулять собирался! — Аомине отворачивается неохотно, похоже, ему действительно хочется остаться.
— Я уже нагулялся, — настойчиво говорит Кагами. — А ты вроде хотел покончить с делами побыстрее. Перехотел?
Желание узнать исход матча проигрывает в мозгу Аомине желанию как можно скорее потрахаться — мгновенно и всухую.
***
Когда в магазине спортивных товаров Кагами проходит мимо стойки с Джорданами и начинает присматриваться к кроссовкам других марок, Аомине не выдерживает:
— Только не говори, что и фирму решил сменить, потому что разнообразия захотелось!
— А что такого?
— А то, что это дерьмо ты покупать не будешь.
— Эй, с каких пор ты решаешь, что мне покупать, а что нет?
— Да они же развалятся через две недели, с нашим-то уровнем нагрузок, — Аомине брезгливо морщится и сжимает кулаки. Судя по гневно сверкающим глазам, на своей правоте он собирается настаивать до победного.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь никогда не носил ничего кроме Джорданов, — фыркает Кагами.
— Я поэтому и не носил, идиот!
— Сам идиот! — Кагами выбирает пару своего размера и направляется к кассе, но Аомине догоняет его на полпути.
Выдергивает коробку из рук, небрежно кидает на полку и, схватив Кагами за локоть, тащит к выходу.
— Да отпусти ты, придурок! — Кагами не слишком усердствует, пытаясь отпихнуть его, только потому что не хочет драться прямо в магазине.
На улице, где теплым летним днем снует прорва прохожих, тоже не хочет, поэтому молча перебирает в уме все, что высказал бы прямо сейчас, будь они наедине, и постепенно остывает. Зато Аомине взрывается сразу же, как они добираются домой.
— Что за херню ты весь день творишь, объясни-ка!
Рассказывать о настоящих причинах своего поведения Кагами, разумеется, не собирается, и к такой реакции он подготовился еще в лагере.
— Я решил, что нам нужно отличаться друг от друга. Так будет интереснее.
Аомине недоуменно моргает, весь сложный мыслительный процесс отражается у него на лице, а в результате он, похоже, даже перестает злиться.
— Постой. Хочешь сказать, тебе со мной скучно?
— Да нет же, — Кагами терпеливо вздыхает. — Просто круче, когда у людей мало точек пересечения. Они дополняют друг друга, всегда могут чем-то удивить. Вот скажи, я часто тебя удивляю?
— Конечно, — ухмыляется Аомине. — Регулярно удивляешь тем, какой ты кретин. И где ты набрался этой бабской фигни?
— Бабской?
— Сацуки увлекается подобным. Ток-шоу, журналы всякие, — поясняет Аомине. — Я как-кто полистал парочку, пока торчал у нее дома, там как раз что-то такое и было. Но ни за что не подумал бы, что весь этот бред будешь нести ты.
— Бред, значит? А сам ты не замечал ни разу, насколько мы одинаковые?
— Нет, — честно признается тот.
— Зато все остальные заметили!
— Кто? — Аомине мигом мрачнеет и сжимает кулаки. — Вакамацу, что ли? Так и знал, что надо врезать ублюдку!
— Все! Все только и делают, что говорят! Предлагаешь всем врезать? — Кагами тоже напрягается: нелепая склока выматывает сильнее, чем спарринг.
— Можно и всем! Совсем охренели! Таких, как я, больше нет!
— Конечно нет, — бурчит Кагами. — Ты у нас единственный и неповторимый, это я — долбаная копия.
Аомине по-прежнему разве что не полыхает огнем праведного гнева — кажется, он всерьез намерен внушить всем и каждому, насколько уникален, при помощи кулаков. Кагами даже зрителем не собирается в этом участвовать, да и сказать Аомине ему больше нечего, поэтому, вспомнив, что не помыл руки после улицы, он разворачивается и уходит в ванную.
Он думает, что Аомине не останется — на задушевные беседы того никогда не тянуло — поэтому вздрагивает, когда из-за двери раздается:
— Кагами?
— Ну чего еще?
— Мы играем по-разному. Если бы ты играл, как я, я бы мог заранее предсказать все твои атаки. И ты бы никогда не победил!
— Спасибо, мне полегчало.
— Ты классно готовишь!
— Ты тоже умеешь готовить.
— Но не готовлю же!
— Потому что ленивый придурок.
— Эй, вообще-то посуду мыть я не отказываюсь!..
— Когда не ешь прямо из сковороды, чтобы ее не пачкать.
— Зато я не завалил последние тесты.
— Потому что тебя пригрозили из дома выгнать, если не сдашь. И я только физику завалил, так что не считается.
— Ладно, а то, что я точно не запрусь в ванной, чтобы пускать сопли, считается?
Сука! Кагами не выдерживает, распахивает дверь и уже заносит кулак, собираясь врезать этому невозможному засранцу. И останавливается. Потому что Аомине улыбается довольно и совершенно искренне.
— Круто, и дверь ломать не пришлось.
— Она была открыта, идиот, — Кагами опускает руку.
Аомине подходит вплотную и говорит настойчиво:
— Так вот, мы разные.
Кагами не хочется ничего доказывать, поэтому он просто упирается лбом Аомине в плечо и вздыхает. Тот кладет ладонь ему на затылок, зарывается пальцами в волосы, чуть царапает ногтями кожу, зная, что Кагами это заводит.
— Мы настолько разные, что ты можешь спокойно носить Джорданы и жрать то же, что и я, — добавляет Аомине.
— Как будто мне нужно твое разрешение!
Кагами запрокидывает голову, и Аомине внимательно смотрит на его губы, но не целует, хотя именно этого Кагами и ждет.
— Не нужно. Потому что ты и так уникальный. Не такой классный, как я, но все же…
— Кретин, — беззлобно цедит Кагами, а Аомине прижимает его крепче и говорит с непривычной серьезностью:
— И по-моему, мы прекрасно друг друга дополняем. Может, перестанем уже страдать фигней и подополняем друг друга?
Не выдержав, Кагами смеется, и мучившее несколько дней недовольство испаряется вместе с глупыми загонами. У Аомине все всегда просто — важно только то, что думает он, а чужое мнение побоку — и этой замешанной на здоровом эгоизме простоты Кагами иногда не достает. Зато у него наверняка есть много всего другого, но анализировать и разбираться совсем не тянет. Главное — этого достаточно, чтобы быть собой. И на площадке, и вне ее.
Аомине целует наконец, и Кагами цепляется за его плечи, потому что от нахлынувшего облегчения подкашиваются ноги. В голове приятно пусто, а руки сами тянутся — провести по спине Аомине, царапая ногтями прямо через футболку, сжать ягодицы, с нажимом потереть между ними ребром ладони. Поймать бесстыдный вздох, ответить стоном на ощущение прижавшегося к бедру твердого члена…
Аомине отстраняется внезапно, и Кагами спрашивает настороженно:
— Передумал меня дополнять, что ли?
— Не дождешься. Просто вспомнил, с какой несчастной рожей ты ходил весь день, — говорит Аомине. — Пойду закажу бургеров.
Желудок реагирует громким урчанием на знакомое слово, и Кагами улыбается, глядя Аомине в спину. А потом догоняет его, когда тот уже набирает номер службы доставки с висящего на холодильнике рекламного проспекта, и добавляет:
— Соуса тоже закажи. Побольше.
Автор: kuroko-no-author
Пейринг|персонажи: Кагами Тайга/Аомине Дайки
Выпавший персонаж в лотерее: Аомине Дайки
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: 3631 слово
Саммари: Они слишком похожи, и это проблема
Дисклеймер: Прав не имею, выгоды не извлекаю
Предупреждение: ER
Работа была написана для Мартовского фестиваля
читать дальшеЗатея с общим тренировочным лагерем для Сейрин и Тоо абсолютно дурацкая. Кагами понимает это, еще когда перед отъездом Аомине шепчет ему: «Не забывай, делаем вид, что у нас ничего нет». Словно сам не полезет к Кагами при первой же подвернувшейся возможности. В отличие от него, Кагами вполне способен держать себя в руках каких-то три дня, но сказать об этом Аомине не успевает: тот забирается в автобус, усаживается на последнее сидение и почти сразу засыпает.
Затея начинает бесить еще сильнее, когда после разминки тренер Тоо предлагает поиграть смешанными командами. Аомине легко вписывается в связку с Куроко, ловко принимает его пасы и забрасывает так часто, словно вообще не отходит от корзины. Кагами же не удается завладеть мячом, потому что Вакамацу решает единолично возглавить атаку, хотя на подходе к кольцу стабильно сталкивается то с Фурихатой, то с самим Аомине и, естественно, мажет.
Болтаться в центре площадки Кагами надоедает быстро, и он пытается отобрать у Вакамацу мяч. Тот упирается, пихается локтями, и все заканчивается нелепым падением. Ушибленная задница ноет, и Кагами мстительно надеется, что Вакамацу тоже что-нибудь себе отбил.
— Ты совсем охренел! — вопит тот. — Не видишь, куда прешь?
— Эй, это ты охренел! Забыл, что не один играешь? Мы продуем, если ты не будешь мне пасовать.
— Конечно же мы продуем, ведь кроме тебя тут никто играть не умеет!
— Не ори на меня, я тебе не Аомине!..
— Да какая разница, вы два сапога пара! — Вакамацу со злостью бьет по мячу, и тот отскакивает, едва не задев Кагами по лицу. В груди вспухает огненный ком гнева, Кагами открывает рот, собираясь высказать все, что думает о некоторых капитанах с окончательно поехавшей крышей, но в этот момент раздается свисток на перерыв. Кинув взгляд на табло с разгромным счетом, Кагами уносится в уборную: ярость все еще колышется внутри, и если не спустить пар, все точно кончится плохо.
Он щедро плещет в лицо холодной водой, вслепую нашаривает бумажные полотенца, а потом выпрямляется над раковиной — и видит в зеркале Аомине. Кагами даже развернуться не успевает: тот толкает его в проем между умывальником и кабинками, прижимает лицом к стене и забирается руками под футболку.
— Эй, какого черта?.. — шипит Кагами. Дыхание мигом сбивается от движений сухих, шероховатых ладоней, дрожь волной стекает от затылка до копчика, и Кагами выгибается, прижимаясь к Аомине спиной. Тот продолжает поглаживать его напряженный живот, проводит пальцем под резинкой шорт, еще чуть-чуть, и у Кагами встанет. Совсем некстати.
— Подумал, тебе не помешает остыть, — жарко бормочет Аомине. Звучит издевательски: Кагами скорее воспламенится, если тот немедленно не отлипнет.
— Подумал? — фыркает он, отпихивая Аомине. — Сюда кто угодно зайти может!
— Запремся в кабинке? — широко улыбается тот. — Их тут аж шесть, выбирай любую.
— Да ты не только думать, еще и считать умеешь? Тогда сосчитай, сколько осталось до конца перерыва, если из десяти минут пять уже прошло.
— Мы бы успели, — уверенно говорит Аомине, но все-таки отпускает его. — Хотя вы с Вакамацу отлично веселитесь, так что возвращайся, не задерживаю.
— Обхохочешься, — Кагами вздыхает глубоко: с трудом подавленное раздражение разгорается снова. Он прислоняется к холодной стене и сжимает кулаки. Впервые на площадку совсем не тянет.
— Чего он разорался-то на тебя? — спрашивает Аомине, видимо, поняв, что шуток Кагами сейчас не оценит.
— Это ты скажи, он твой капитан.
— Он придурок, — исчерпывающе отвечает Аомине. — Я видел, что он не дает тебе играть. Я бы за такое врезал.
Кагами пожимает плечами: бить кого-то он точно не собирается, и уже поэтому Вакамацу зря считает, что они с Аомине одного поля ягоды.
— Ладно, вали, — Аомине подходит к писсуару и, отвернувшись, приспускает шорты, — а то решат, что ты мне тут держать помогаешь.
— Кретин, — бурчит Кагами и сбегает. Один взгляд на задницу Аомине — и уже кажется, что они и за четыре минуты управились бы.
В перерыве Вакамацу, видимо, все же переосмысливает что-то — как минимум, позорный счет команды и свою непосредственную в нем вину — и начинает пасовать Кагами. Аомине хищно скалится, встречая его под сеткой, и они борются изо всех сил за каждое очко, но к концу матча Кагами успевает только минимизировать разрыв. Поражение остается поражением, но не настолько обидным, чтобы долго на нем зацикливаться. Кагами убеждает себя, что отыграется в следующий раз, и окончательно успокаивается.
***
Еду за ужином раздает Момои, и в столовой все выстраиваются перед ней с подносами. Куроко еще переодевается, поэтому Кагами решает забрать его порцию, чтобы тому не пришлось потом торчать в очереди. Он невольно улыбается, заметив, что специально для Куроко у Момои припасен стаканчик ванильного шейка, и удивленно вскидывает брови, когда вдобавок к его собственному онигири она кладет пару упаковок сырного соуса — Кагами любит его больше, чем карри, который достается остальным.
— Твои аналитические способности как всегда на высоте, — хмыкает он, дожидаясь, пока Момои выдаст палочки и салфетки.
— Я не анализировала твои пищевые пристрастия, Кагамин, — смеется она. — Просто Дай-чан тоже любит этот соус, а вы так похожи. Угадала, получается?
— Угадала… Спасибо.
Кагами глупо пялится на поднос и вспоминает, что должен уступить очередь, только когда Цучида нетерпеливо толкает его в бок. Странно выходит: Кагами и сам знал, что Аомине даже чизбургеры готов обмазывать сырным соусом, но никогда не задумывался, что это у них общее. Второе за день упоминание схожести удивляет. Не сказать, что приятно. Правда, подумать над этим дольше не дает Куроко: вырастает внезапно на пути и выхватывает поднос у Кагами из рук.
— Ты расстроился из-за проигрыша? — спрашивает он, пробравшись к свободному столику.
— Нет. С чего ты взял?
— У тебя всегда такое лицо, когда мы проигрываем.
— Зато вы выиграли, радуйся, — бурчит Кагами. — А у меня все нормально с лицом.
— Это просто тренировка, Кагами-кун, не придавай ей такое значение.
— Пей свой шейк.
Куроко невозмутимо снимает обертку с трубочки, протыкает пластиковую крышку и продолжает глазеть на Кагами так, что у него кусок встает в горле.
— Ну что? — Кагами раздраженно откладывает палочки.
— У нас свободный вечер. Можешь к морю прогуляться. И Аомине-куна позвать.
Кагами снова берется за еду. Он уже успел заметить, что в столовой Аомине нет: может, тот обиделся, что Кагами не принял вызов «подрочить прямо посреди тренировки», а может, решил последовать собственной установке и видеться с Кагами реже во избежание соблазнов. Хотя, скорее всего, уже просто дрыхнет, рассчитывая, что ужин Момои принесет ему лично.
— Я собирался пробежаться перед сном. Хочешь со мной?
Куроко качает головой.
— Я устал, лучше почитаю.
— Ладно.
Пялиться и расспрашивать Куроко перестает, и Кагами быстро разделывается с едой. Пробежку же, наоборот, затягивает — из-за дурацкого поведения Вакамацу нагрузка на тренировке была чересчур слабой, а Кагами уже отвык засыпать без приятного тянущего ощущения в натруженных мышцах. Сделав круг по пляжу, он забегает в магазин и покупает пару банок содовой — после бега пить хочется больше обычного — а потом решает передохнуть немного перед марш-броском до гостиницы.
На лавке валяется забытый кем-то журнал с броским заголовком «Психология», от нечего делать Кагами открывает его на заложенной колпачком от шариковой ручки странице. Статья оказывается про взаимоотношения, и Кагами уже собирается бросить нудное чтиво, а потом взгляд цепляется за подчеркнутые жирно строчки, напротив которых маркером проставлены восклицательные и вопросительные знаки.
«Идеальные партнеры должны дополнять друг друга…»
«…Чем меньше у партнеров точек пересечения, общих дел и интересов, тем крепче будут отношения...»
«…Непохожего на себя человека увлекательнее изучать, узнавать, разгадывать…»
«…Противоположности способны удивлять друг друга неожиданными сторонами…»
Не став дочитывать, Кагами захлопывает журнал и отхлебывает из банки. Все-таки тупые советы у этих психологов, да еще и выдаются за непреложную истину. Вот если бы они с Аомине были совсем разными, наверняка бы терпеть друг друга не смогли: вечно бы ругались из-за фильмов, компьютерных игрушек и поз в сексе. А если бы вместо баскетбола у кого-то из них было другое хобби, так и вовсе бы не встретились. Ну и что в этом хорошего?
Кагами невольно морщится: как-то слишком часто за сегодня приходится задумываться о том, насколько они с Аомине похожи. Решив, что новая пробежка поможет прочистить мозги, Кагами срывается с места.
***
В гостинице все уже разошлись по комнатам: в коридоре стоит почти гробовая тишина, только из-под дверей тусклыми полосками просачивается свет, делая пол похожим на шахматную доску. В душевой никого нет, поэтому Кагами позволяет себе подольше постоять под расслабляющей струей воды. И едва не вскрикивает, когда, вывалившись из кабинки, сталкивается с Сакураем. Тот, в свою очередь, не сдерживается: орет как резаный, отскакивает назад и крепко зажмуривается.
— Простите, простите, — бормочет он.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — Кагами быстро повязывает полотенце на бедрах, радуясь, что предательски горящие щеки можно списать на распаренность после душа.
— Я… я просто думал, что это Аомине тут, — Сакурай наконец осмеливается открыть глаза и кивает на горку сброшенной Кагами одежды. — Увидел вещи и решил подождать.
— У нас что, одинаковые вещи?!
— Ну, похожие, — тот осторожно пятится к двери. — А еще он иногда эту же песню поет в душе.
Кагами хмурится: пением звуки, которые порой способен издавать Аомине, может назвать только очень вежливый человек. У Кагами нет такого отвратительного акцента, и в ноты он попадает, как вообще можно было перепутать?
— Простите, — еще раз говорит Сакурай, цепляется за ручку и отчаянно дергает дверь на себя, от страха, видимо, забыв, что та открывается наружу.
— Эй, а ты зачем его ищешь-то? — сжаливается Кагами.
— Он ушел куда-то вместе с ключом от нашей комнаты, — говорит тот. — И я не могу попасть внутрь. Уже час.
Кагами закатывает глаза: на месте Сакурая он бы шкуру спустил с того, кто заставил бы его целый час неприкаянно болтаться по гостинице.
— На улице его ищи. А лучше — на крыше.
Сакурая как ветром сдувает. Кагами натягивает трусы с шортами и смотрится в запотевшее зеркало. Нет, если бы Сакурай не выглядел перепуганным до смерти щенком, Кагами решил бы, что он и остальные сговорились поиздеваться. Иначе как издевательство это упорное сравнение с Аомине Кагами расценить не может. Они ведь совсем разные. А все эти мелочи — ерунда. Куча народу одевается в таком стиле, поет в душе «We are the champions» и любит сырный соус.
Ерунда, повторяет он мысленно по пути в комнату. Куроко читает при слабом свете ночника одну из книг, что привез с собой. Заметив Кагами, он прерывается, смотрит сонно.
— Ты долго. Что-то случилось?
— Проторчал в магазине, — Кагами плюхается на кровать и с удовольствием скидывает кроссовки, — Вот скажи, мы с Аомине похожи?
Если кто и ответит честно, то Куроко. Уж он-то точно ни с кем не станет сговариваться и глупо шутить, да и знает их обоих достаточно хорошо, чтобы сравнивать. Подсознательно Кагами ждет твердого «нет» — не зря же в свое время Куроко выбрал его, а не Аомине. Значит, видел разницу. Значит, она есть.
— Ну, у вас много общего, — зевает тот. — А что?
Кагами замирает, не зная, что ответить. Действительно, что? Чушь ведь несусветная — признаваться, что это настойчивое сравнение уже успело порядком достать.
— Нет, ничего, — он стягивает футболку и укладывается в кровать. — Нормально все.
— Если это из-за сегодняшней игры…
— Я же сказал, все нормально. Давай спать, устал как собака.
— Ладно, — Куроко послушно гасит ночник. — Спокойной ночи, Кагами-кун.
— Спокойной ночи.
Заснуть Кагами не может. Вместо водоворота мыслей в мозгу назойливо бьется одна-единственная: в какой момент он стал так походить на Аомине, что это заметили другие? Кагами всегда казалось, что это круто — настолько совпадать с кем-то в предпочтениях и планах: им с Аомине нравилась одна и та же музыка, одни и те же фильмы, одна и та же еда, и можно было запросто пойти в магазин в его майке, если вся одежда в стирке. Да даже стиль игры… тяжелым форвардам редко удавалось изобрести радикально новые финты, поэтому в конце концов они с Аомине просто смогли играть на равных, побеждая друг друга с переменным успехом. Поэтому и Куроко так легко вспомнил, как играть с Аомине. Или никогда и не забывал...
Кагами перебирает в уме всякие связанные с Аомине вещи — от самых первых встреч, когда они приглядывались друг к другу как соперники на площадке, еще не зная, во что это выльется в итоге, до мелочей, вроде первого охрененного секса, после которого Аомине признался, что просто делал все «как бы понравилось ему».
Сон отступает все дальше, сознание затягивает мутной пленкой недовольства. Кагами совсем не хочется быть похожим на Аомине. Если за такое короткое время они стали настолько одинаковыми в чужих глазах, что будет, когда они попадут в НБА? Кагами представляет газетные заголовки, в которых его называют «вторым Аомине», и становится тошно. Ему хочется быть «первым и единственным Кагами».
Утром, разглядывая себя в зеркало, бледного и измотанного, Кагами приходит к выводу, что нужно что-то менять.
***
Из дурацкой затеи тренировочный лагерь превращается в испытание терпения, хотя Аомине не лезет к Кагами, не пытается, воспользовавшись удачным моментом, затащить в свободную комнату, и его даже удается переиграть в последний день, когда матч проходит обычными составами.
И все же Кагами радуется, вернувшись обратно в город. Здесь легче наблюдать за Аомине, изучать его привычки и искоренять собственные, превращающие Кагами в жалкую копию. Впереди еще половина летних каникул, времени для реализации плана предостаточно, но терпеть Кагами не может. Поэтому на следующий же день звонит Аомине с утра пораньше.
— Соскучился, — спустя полчаса тот прижимает его к двери, тесно льнет горячим телом и целует жадно.
— Мы вчера виделись, — смеется Кагами.
— Мы пять дней не трахались. Может, не пойдем никуда нахрен?
Аргумент железный, и Кагами изо всех сил борется с собой, чтобы не поступить, как всегда делает Аомине — не поддаться сиюминутному импульсу. Это вдвойне сложнее оттого, что собственное тело, когда Аомине рядом, не воспринимает сложных сигналов мозга: внизу живота предательски печет, и чтобы как-то стряхнуть возбуждение, Кагами вздыхает глубоко, до головокружения.
— У нас весь день впереди, — он запирает дверь. — А пока сходим кое-куда, у меня дела есть.
Аомине пожимает плечами, не удивляется, узнав, что дома Кагами позавтракать не успел, и послушно плетется с ним в закусочную. Удивляется он, когда вместо горы гамбургеров Кагами заказывает овощной салат. Глядит на поднос, потом ему в лицо, снова на поднос, и хмурится:
— Ты не заболел?
— Просто захотелось разнообразия.
Кагами и сам сомневается, распаковывая коробку. Присыпанные зеленью овощи не вызывают аппетита, напротив, при виде их желудок скручивается узлом и вязкая слюна застревает в горле. Кагами помнит: то же ощущение было, когда по телевизору он смотрел программу, где ради денежного приза участникам приходилось есть тараканов, червяков и прочую гадость. Но салат — это другое. Многие ведь едят его, некоторым даже нравится.
— Ясно, — улыбается Аомине. — А когда тебе захочется разнообразия в постели, пусть это будет девчонка с большой грудью, ладно?
— Иди в задницу, — Кагами вяло жует капустный лист. Может быть, с сырным соусом было бы не так пресно, но его Кагами не стал заказывать в первую очередь.
— Давно бы пошел, но у тебя же дела, — тянет Аомине и надкусывает свой чизбургер с видом опытного садиста.
Наверняка не нарочно, однако Кагами все равно решает сосредоточиться на салате. Так удается перебороть желание выхватить бургер прямо у Аомине из рук.
***
На улице Аомине замирает, как спринтер перед стартом, и внимательно смотрит на Кагами:
— Ну, так что там у тебя за дела? Давай скорее закончим и…
— Погода классная, — перебивает Кагами. — Может, прогуляемся?
— Знаешь, еще немного, и я решу, что ты пытаешься меня продинамить, — Аомине недовольно сводит брови и скрещивает руки на груди. Тонкий черный хлопок футболки натягивается на плечах и бицепсах, и Кагами невольно сглатывает, чувствуя, что с трудом подавленное возбуждение готово вернуться в любую секунду. Аомине даже не представляет, насколько не прав сейчас.
— Я просто не хочу торчать дома летом. Что в этом плохого?
— Ничего, — цедит Аомине и разворачивается. — Ладно, гуляем.
Он даже старается идти неторопливо, хотя Кагами сам сдерживается, чтобы не ускорить шаг. Обычно они не бродят вот так, без цели, а сразу идут в нужное место — будь то площадка, кафе или магазин. Поэтому простая прогулка кажется чем-то неловким и непривычным. И неприятным до кучи — потому что в животе бурчит, словно не только салата не было, но и вчерашнего ужина.
Проходя мимо площадки для стритбола, Аомине почти останавливается. Группка малолеток договаривается о матче с ребятами постарше, мелкие в меньшинстве. Вчетвером у них, скорее всего, нет никаких шансов, но настроены они боевито, и оттого становится любопытно, чем закончится игра.
— Посмотрим? — предлагает Аомине.
Кагами уже готов согласиться, но в последнюю секунду вспоминает, как часто они с Аомине глазеют на уличные матчи, дожидаясь, пока площадка освободится. Причем это всегда инициатива Аомине — Кагами охотнее бы поискал другую площадку, но Аомине почему-то нравится наблюдать. И не вмешиваться, даже если зовут присоединиться.
— Нет, пошли, иначе в магазине потом не протолкнуться будет, — говорит он.
Форвард малолеток как раз пробивает защиту, но прицелиться ему мешают аж трое игроков, напряжение момента Кагами ощущает, как будто играет сам.
— Ты же гулять собирался! — Аомине отворачивается неохотно, похоже, ему действительно хочется остаться.
— Я уже нагулялся, — настойчиво говорит Кагами. — А ты вроде хотел покончить с делами побыстрее. Перехотел?
Желание узнать исход матча проигрывает в мозгу Аомине желанию как можно скорее потрахаться — мгновенно и всухую.
***
Когда в магазине спортивных товаров Кагами проходит мимо стойки с Джорданами и начинает присматриваться к кроссовкам других марок, Аомине не выдерживает:
— Только не говори, что и фирму решил сменить, потому что разнообразия захотелось!
— А что такого?
— А то, что это дерьмо ты покупать не будешь.
— Эй, с каких пор ты решаешь, что мне покупать, а что нет?
— Да они же развалятся через две недели, с нашим-то уровнем нагрузок, — Аомине брезгливо морщится и сжимает кулаки. Судя по гневно сверкающим глазам, на своей правоте он собирается настаивать до победного.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь никогда не носил ничего кроме Джорданов, — фыркает Кагами.
— Я поэтому и не носил, идиот!
— Сам идиот! — Кагами выбирает пару своего размера и направляется к кассе, но Аомине догоняет его на полпути.
Выдергивает коробку из рук, небрежно кидает на полку и, схватив Кагами за локоть, тащит к выходу.
— Да отпусти ты, придурок! — Кагами не слишком усердствует, пытаясь отпихнуть его, только потому что не хочет драться прямо в магазине.
На улице, где теплым летним днем снует прорва прохожих, тоже не хочет, поэтому молча перебирает в уме все, что высказал бы прямо сейчас, будь они наедине, и постепенно остывает. Зато Аомине взрывается сразу же, как они добираются домой.
— Что за херню ты весь день творишь, объясни-ка!
Рассказывать о настоящих причинах своего поведения Кагами, разумеется, не собирается, и к такой реакции он подготовился еще в лагере.
— Я решил, что нам нужно отличаться друг от друга. Так будет интереснее.
Аомине недоуменно моргает, весь сложный мыслительный процесс отражается у него на лице, а в результате он, похоже, даже перестает злиться.
— Постой. Хочешь сказать, тебе со мной скучно?
— Да нет же, — Кагами терпеливо вздыхает. — Просто круче, когда у людей мало точек пересечения. Они дополняют друг друга, всегда могут чем-то удивить. Вот скажи, я часто тебя удивляю?
— Конечно, — ухмыляется Аомине. — Регулярно удивляешь тем, какой ты кретин. И где ты набрался этой бабской фигни?
— Бабской?
— Сацуки увлекается подобным. Ток-шоу, журналы всякие, — поясняет Аомине. — Я как-кто полистал парочку, пока торчал у нее дома, там как раз что-то такое и было. Но ни за что не подумал бы, что весь этот бред будешь нести ты.
— Бред, значит? А сам ты не замечал ни разу, насколько мы одинаковые?
— Нет, — честно признается тот.
— Зато все остальные заметили!
— Кто? — Аомине мигом мрачнеет и сжимает кулаки. — Вакамацу, что ли? Так и знал, что надо врезать ублюдку!
— Все! Все только и делают, что говорят! Предлагаешь всем врезать? — Кагами тоже напрягается: нелепая склока выматывает сильнее, чем спарринг.
— Можно и всем! Совсем охренели! Таких, как я, больше нет!
— Конечно нет, — бурчит Кагами. — Ты у нас единственный и неповторимый, это я — долбаная копия.
Аомине по-прежнему разве что не полыхает огнем праведного гнева — кажется, он всерьез намерен внушить всем и каждому, насколько уникален, при помощи кулаков. Кагами даже зрителем не собирается в этом участвовать, да и сказать Аомине ему больше нечего, поэтому, вспомнив, что не помыл руки после улицы, он разворачивается и уходит в ванную.
Он думает, что Аомине не останется — на задушевные беседы того никогда не тянуло — поэтому вздрагивает, когда из-за двери раздается:
— Кагами?
— Ну чего еще?
— Мы играем по-разному. Если бы ты играл, как я, я бы мог заранее предсказать все твои атаки. И ты бы никогда не победил!
— Спасибо, мне полегчало.
— Ты классно готовишь!
— Ты тоже умеешь готовить.
— Но не готовлю же!
— Потому что ленивый придурок.
— Эй, вообще-то посуду мыть я не отказываюсь!..
— Когда не ешь прямо из сковороды, чтобы ее не пачкать.
— Зато я не завалил последние тесты.
— Потому что тебя пригрозили из дома выгнать, если не сдашь. И я только физику завалил, так что не считается.
— Ладно, а то, что я точно не запрусь в ванной, чтобы пускать сопли, считается?
Сука! Кагами не выдерживает, распахивает дверь и уже заносит кулак, собираясь врезать этому невозможному засранцу. И останавливается. Потому что Аомине улыбается довольно и совершенно искренне.
— Круто, и дверь ломать не пришлось.
— Она была открыта, идиот, — Кагами опускает руку.
Аомине подходит вплотную и говорит настойчиво:
— Так вот, мы разные.
Кагами не хочется ничего доказывать, поэтому он просто упирается лбом Аомине в плечо и вздыхает. Тот кладет ладонь ему на затылок, зарывается пальцами в волосы, чуть царапает ногтями кожу, зная, что Кагами это заводит.
— Мы настолько разные, что ты можешь спокойно носить Джорданы и жрать то же, что и я, — добавляет Аомине.
— Как будто мне нужно твое разрешение!
Кагами запрокидывает голову, и Аомине внимательно смотрит на его губы, но не целует, хотя именно этого Кагами и ждет.
— Не нужно. Потому что ты и так уникальный. Не такой классный, как я, но все же…
— Кретин, — беззлобно цедит Кагами, а Аомине прижимает его крепче и говорит с непривычной серьезностью:
— И по-моему, мы прекрасно друг друга дополняем. Может, перестанем уже страдать фигней и подополняем друг друга?
Не выдержав, Кагами смеется, и мучившее несколько дней недовольство испаряется вместе с глупыми загонами. У Аомине все всегда просто — важно только то, что думает он, а чужое мнение побоку — и этой замешанной на здоровом эгоизме простоты Кагами иногда не достает. Зато у него наверняка есть много всего другого, но анализировать и разбираться совсем не тянет. Главное — этого достаточно, чтобы быть собой. И на площадке, и вне ее.
Аомине целует наконец, и Кагами цепляется за его плечи, потому что от нахлынувшего облегчения подкашиваются ноги. В голове приятно пусто, а руки сами тянутся — провести по спине Аомине, царапая ногтями прямо через футболку, сжать ягодицы, с нажимом потереть между ними ребром ладони. Поймать бесстыдный вздох, ответить стоном на ощущение прижавшегося к бедру твердого члена…
Аомине отстраняется внезапно, и Кагами спрашивает настороженно:
— Передумал меня дополнять, что ли?
— Не дождешься. Просто вспомнил, с какой несчастной рожей ты ходил весь день, — говорит Аомине. — Пойду закажу бургеров.
Желудок реагирует громким урчанием на знакомое слово, и Кагами улыбается, глядя Аомине в спину. А потом догоняет его, когда тот уже набирает номер службы доставки с висящего на холодильнике рекламного проспекта, и добавляет:
— Соуса тоже закажи. Побольше.
-
-
29.03.2014 в 01:41-
-
29.03.2014 в 02:19Прекрасная, прекрасная АоКага
-
-
29.03.2014 в 03:20-
-
29.03.2014 в 03:31Спасибо, мне очень понравилось.
-
-
29.03.2014 в 04:26Животрепещущая тема поднята в фике
+1
-
-
29.03.2014 в 05:32Спасибо, очень здорово
-
-
29.03.2014 в 09:49-
-
29.03.2014 в 10:38-
-
29.03.2014 в 15:40спасибо)))
-
-
30.03.2014 в 09:53Сразу вспомнилась та смс-переписка, которую переводили на ЗФБ. Он глупый, но ты тоже глупый, все у вас получится. )) Кагами не глупый, это не совсем то слово – цельный. Почти на все смотрит без заморочек, а оставшееся принимает как есть. Та самая простота, замешанная на здоровом эгоизме (с) =) Все беды от излишнего мудрствования. Хорошо, что Кагами вовремя остановился. )))
Так здорово написано, читала и просто в лужицу растекалась. Автор, спасибо.
-
-
30.03.2014 в 11:54Спасибо автору большое за него.)
-
-
30.03.2014 в 14:17Спасибо, автор
-
-
30.03.2014 в 14:38Iry, biocell, вам спасибо, что читали!
Веточка_Сирени, Животрепещущая тема поднята в фике
Они такие славные оба, что я прям с довольной улыбкой на лице читала.
Очень здорово, что удалось порадовать историей
lolygothic, какие они прекрасные дуралеи!
Какие есть
Fenrira Grey, Какой Аомине мудрый)))
Он умеет, когда надо
aldaria, спасибо!
Charlie the America 1st mate, пожалуйста, вам спасибо за отзыв!
Фран.,
kivina, Вчера читала, ночью снились, сегодня перечитывала. )) Автор, it's win.
Оо, мне ужасно приятно, что удалось так зацепить
Он глупый, но ты тоже глупый, все у вас получится. ))
Даа, это точно про них
Все беды от излишнего мудрствования. Хорошо, что Кагами вовремя остановился. )))
И это тоже правда, хотя без вовремя вправившего мозги Аомине Кагами мог бы еще долго промудрствовать
Спасибо вам за отзыв, мне очень приятно!
akino_ame, пожалуйста, я очень рада, что понравилось!
Lonely Heart, Аааыыы любимые придурки
Даа, самые лучшие
Спасибо за отзыв!
-
-
03.04.2014 в 02:44Такие оба распрекрасные, Кагами - как рассвет, Аомине - как два.
— Передумал меня дополнять, что ли?
Жаль только, что после "упали на софу" ничего не дали!-
-
04.04.2014 в 23:59-
-
05.04.2014 в 12:22Спасибо!
-
-
05.04.2014 в 18:01Я еще более-менее хорошо помню свои, поэтому да, сразу подумала про такой очень подростковый загон
Здорово, что понравилось, спасибо за отзыв!
Barenzia, Какой у вас хорошо прописанный Кагами вышел)
Dai Ri, Очень правдиво - верится, что у Кагами с Аомине могла возникнуть такая, м, проблема.
Ужасно рада, что верится
И хорошо что у Аомине хватило достаточных слов вправить Кагами мозги. Иначе неизвестно, чем бы это закончилось - мощная ссора или вообще разрыв таки маячили на горизонте, сделай кто-либо неправильный вывод.
Аомине должен был справиться, кто, если не он?)
Спасибо за такой эмоциональный отзыв, очень приятно, что фик так зацепил!
И всем-всем-всем еще раз спасибо уже от логина!