Работа #4

[kuroko-no-fest]

Название: Признание
Автор:  kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Киеши Теппей/Хьюга Джунпей
Название книги/фильма: «Остров сокровищ»
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романтика, юмор, флафф
Размер: мини
Саммари: проще прочитать, чем объяснять о чем фик)
Дисклеймер: Фуджимаки Тадатоши
Предупреждения: возможен ООС

Работа написана для июльского фестиваля

— Киеши, что ты несешь!? – Хьюга схватил Теппея за грудки и основательно его встряхнул. – Что это еще за шутки!?

— Почему же шутки? Я вполне серьезен, — Теппей грустно улыбнулся и, отцепив руки капитана от своей футболки, тяжело опустился на скамью. – Ты прости, может мне и не стоило этого говорить, — Киеши устало потер лицо ладонями, — но…

— Нет! – предупреждающе вскинул руки Джунпей. – Больше ни слова! — и, подхватив с пола свою сумку, пулей вылетел из раздевалки.

Путь домой Хьюга отмахал за рекордно короткие сроки. После напряженной тренировки, пробежка по вечернему городу отняла последние силы, однако был в этом и один несомненный плюс – усталость не оставила мыслям ни единого шанса возобладать. Вытерев выступивший на лбу пот, Джунпей обреченно воззрился на три ступени, отделяющие его от входа в дом, и тяжело опустился на еще теплые доски. Ощущения были такие, что если он сделает еще хотя бы шаг, то свалится без сил. Однако когда входная дверь внезапно отворилась и на веранду шагнула его мама, окутанная запахом готовящейся еды, Джунпей, под голодную трель желудка, в один миг преодолел казавшееся еще минуту назад непреодолимым препятствие.

Семейный ужин прошел за разговором об учебе. Хьюга с готовностью отвечал на привычные вопросы матери, старательно принимал смиренный вид, слушая традиционный монолог отца о том, что он в его возрасте уже вовсю готовился к экзаменам, а не гонял мяч до поздней ночи, и приказывал себе не думать.

— Кстати, Джунпей, я забыла сказать тебе, — вдруг спохватилась мать. – Киеши-кун звонил. Он не мог дозвониться тебе на мобильный.

Хьюга с трудом проглотил вдруг вставший поперек горла кусочек рыбы, отложил палочки и, поблагодарив за вкусный ужин, быстро удалился в свою комнату.

Оказавшись один, Джунпей схватился за голову. Не думать больше не получалось. Слова Киеши пугающе громко и четко зазвучали в его голове. Парень с размаху рухнул на кровать и зарылся лицом в подушку, пряча пылающее лицо. Однако в следующее мгновение он резко сел, злясь на себя за то, что ведет себя, как впечатлительная школьница, впервые услышавшая признание в любви. Собственно в любви Хьюга действительно признались впервые. И все бы ничего, если бы этим влюбленным не оказался Киеши Теппей – добродушный чудаковатый парень, которого он всегда считал своим другом и которого он никогда бы не заподозрил в «особом» к себе отношении.

Полночи капитан Сейрин проворочался в своей постели, но так и не решил, что ему теперь делать с этим признанием. Сделать вид, что не было никакого разговора? Неудачная идея. Киеши прямолинеен, как фонарный столб и Хьюга нисколько не сомневался, что объясняться с Теппеем ему все равно придется. И хорошо будет, если это эпохальное событие произойдет не на глазах всей команде. С другой стороны, вряд ли Теппей рассчитывает на взаимность. По-сути, от Хьюга только и требуется, что озвучить свою точку зрения на этот счет в максимально корректной форме. Вроде ничего сложного, но от одной только мысли, что ему придется говорить об этом с Киеши, Хьюга становилось дурно. Ему стыдно было себе признаться, но внимание Теппея ему льстило. Он никогда не рассматривал ни Киеши, ни кого-либо другого из парней в сексуальном плане, однако и к геям относился нейтрально. В самом-то деле кому какое дело: кто с кем, чем и зачем занимается, если это не противозаконно и по взаимному согласию? Хьюга заснул только под утро, когда измученный мозг на очередном истерическом: «что делать?» смилостивился над страданиями хозяина и отключился.

***

— Привет, — Киеши приветственно махнул Хьюга своей большой рукой и открыто улыбнулся.

У Джунпея вытянулось лицо и задергался левый глаз. И это все? А как же влюбленные взгляды и тихие вздохи в сторонке? Капитан внимательнее присмотрелся к скалящейся физиономии Киеши и, не увидев никакого подвоха, вконец растерялся. Вот же странность — ему бы вздохнуть с облегчением и забыть случившееся вчера, как страшный сон, а он, отчего-то, чувствует сожаление.

— Эй, Джунпей, я ждал вчера твоего звонка, — громкий голос Киеши с легкостью перекрыл привычный шум тренировки. — Ты так стремительно сбежал с раздевалки. Я волновался.

Все находившиеся в этот момент в зале, как по команде, повернули головы в сторону капитана.

Хьюга со свистом втянул в себя воздух и вдруг успокоился. За несколько лет знакомства с Киеши Джунпей успел неплохо его узнать и вот, что он мог сказать наверняка, так это то, что несмотря на свой простоватый вид, дураком Теппей точно не был. Киеши умел играть не только в баскетбол, но еще и словами. Он нередко придавал своим словам двусмысленное значение, предоставляя оппоненту право выбрать, что именно он хочет услышать.

— Прости, Киеши, я забыл, — неопределенно буркнул Хьюга. В эту игру можно играть и вдвоем, только вот желательно без зрителей. — Ну что рты разинули?! — гаркнул Хьюга, стремительно развернувшись к гревшим уши парням. — Тренировка давно уже началась!

Разочарованно выдохнув, команда рассредоточилась по залу. В тот же миг помещение наполнилось ритмичным звуком, ударяющегося об пол мяча, пронзительным скрипом кроссовок и веселыми выкриками. Хьюга кинул взгляд на Киеши, однако тот, казалось, и думать о нем забыл, о чем-то весело переговариваясь с Коганеем.

Джунпей перевел дух и постарался полностью сосредоточиться на тренировке. Однако, как только в поле его зрения появлялась высокая фигура центрового, Хьюга непременно отвлекался, невольно задерживая на Киеши свой взгляд.

Несмотря на свою внушительную комплекцию, Теппей не подавлял окружающих огромным ростом. Рядом с ним любой, даже низкорослый игрок, чувствовал себя комфортно, потому что сложно робеть перед человеком, лицо которого, то и дело, озаряла спокойная улыбка. Однако когда Киеши вставал в защитную позицию под кольцом, он менялся до неузнаваемости. В такие моменты центровой Сейрин походил на медведя, вставшего на задние лапы. От добродушно-снисходительного излома бровей не оставалось и следа. Его обычно теплые ореховые глаза, приобретали металлический блеск, а губы вытягивались в суровую линию.

За всеми своими наблюдениями Хьюга напрочь забыл о времени, поэтому оглушительный свисток Рико, возвестивший об окончании тренировки, стал для него полной неожиданностью.

Парни, тихо переговариваясь, потянулись на выход. Капитан не торопился: он не любил толчею, предпочитая тихо и спокойно собираться, ни на кого не натыкаясь. И, разумеется, Киеши тут был совершенно ни при чем.

Выждав разумные полчаса, Хьюга направился в раздевалку. В душевой лилась вода. Джунпей насторожился, но, узнав вещи Куроко, успокоился. Наверняка кроме него самого и Тецу в здании больше никого не было.

Проигнорировав душ, Джунпей быстро переоделся и, подхватив свою сумку, устремился к выходу. Однако, едва отворив входную дверь, тут же ее закрыл и поспешил назад. Киеши ждал его, с задумчиво-меланхоличным выражением лица, рассматривая спешащих по своим делам прохожих.

Стремительно влетев в раздевалку, Джунпей подпер дверь и лихорадочно заозирался по сторонам. Он отлично понимал, что ведет себя глупо, но объясняться сейчас с Теппеем, он был не готов. Только не сейчас. Не видя другого выхода, кроме как небольшое окно едва ли ни под самым потолком, Джунпей подпрыгнул и, ухватившись руками за узкий подоконник, легко подтянулся. На его счастье окно выходило на противоположную от входа сторону здания. Обнадеженный такой удачей, капитан распахнул створку, и хотел было уже спрыгнуть вниз, как его отвлек звук открываемой двери. В этот момент из душевой шагнул Тецу. Его и так большие глаза стали, как блюдца, когда он увидел своего капитана, а точнее филейную его часть, в окне.

— Хьюга, с чего вдруг такие акробатические этюды. Почему не в дверь? – рассудительно поинтересовался Куроко.

— К черту дверь! – рявкнул Джунпей и, чувствуя себя последним идиотом, спрыгнул вниз.

***

На протяжении всей последующей недели Хьюга убеждал себя поговорить с Киеши. Каждое утро он просыпался с мыслью, что сегодня это случится наверняка, но дальше обещаний дело пока не шло. Единственное, чего Джунпей добился своей нерешительностью, так это того, что вся команда стала подозрительно коситься на своего капитана, нервно вздрагивающего каждый раз, когда произносилось имя центрового Сейрин и едва ли не ежедневно сбегавшего с тренировки раньше всех. Не меньший интерес вызывал и сам Киеши Теппей, сумрачный вид которого порядком всех нервировал.

Рико, от внимания которой не укрылось необычное поведение парней, вызвала их «на ковер» и едва не вытрясла из обоих душу. В общем-то ее можно было понять. На носу игра с Кирисаки Дайчи, а капитан с центровым думают о чем угодно только не о предстоящей игре.

В итоге разговор с тренером только раззадорил парней. Теперь, впечатленный словами Рико, Хьюга «радовал» команду изматывающими тренировками до поздней ночи, а Киеши, также проявивший рвение, до икоты пугал окружающих улыбкой, которой позавидовала бы и акула.

А потом была игра, во время которой Хьюга пережил такой шквал эмоций, что с трудом мог контролировать себя. Особенно, когда видел лицо Ханамии, с превосходством смотрящего на распростертого на полу Киеши. Решение Теппея в одиночку противостоять грязным приемам Карисаки Дайчи приводило Джунпея в бешенство и, одновременно с этим, он не мог не восхищаться, глядя с какой отчаянной решимостью Теппей вновь и вновь возникал на пути соперника.

***

— Киеши, ты — сумасшедший придурок!

Джунпей с трудом дождался финального свистка, так сильно ему не терпелось вытрясти душу из одного чокнутого медведя.

Только что одержавшую нелегкую победу над Кирисаки Дайчи Сейрин, как ветром сдуло из раздевалки. Все они, конечно, команда и всегда помогут друг другу, но у капитана было такое лицо, что благоразумнее было не встревать.

Теппей устало передернул плечами и отвернулся от Джунпея к своему шкафчику, однако сделать ничего не успел, потому как Хьюга вдруг развернул Киеши к себе лицом и, схватив его за майку на груди, яростно прошипел ему в лицо:

— Да, ты точно сумасшедший придурок и, кажется мне, что твое сумасшествие заразно, — после чего он вдруг коротко и зло поцеловал Киеши.

Удивленный донельзя Теппей несколько секунд смотрел в пылающее то ли от смущения, то ли от злости лицо капитана, а затем сграбастал его в свои медвежьи объятия.

Хьюга стиснул Теппея в ответ и подумал о том, что не случись сегодняшней игры, а неделей раньше — признания Киеши, он так бы никогда и не понял: отчего ускорялся его пульс, когда в поле его зрения появлялась высокая фигура центрового Сейрин. Почему лицо Киеши, с блуждающей на губах рассеянной улыбкой, нередко притягивало его взгляд. А главное: почему его до зубового скрежета раздражали восторженные выкрики в адрес Теппея некой Минако-тян, неизменно посещающей каждую игру Сейрин.

Он, определенно, ошибся, приняв за дружбу то, что ею не являлось. Теппей открыл ему глаза на правду, первым произнесся то, что было глубоко скрыто в сердце у самого Джунпея.