Работа #7

[kuroko-no-fest]

Название: Молчать всегда проще
Автор: kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Митобе/Коганей, команда Сейрин, Ханамия
Выпавшая в лотерее цитата-ключ:
Сарказм способен принести некоторое утешение, но он, как и юность, пропадает даром, если расточать его на детей. (Dexter)
Тип: преслэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, мистика
Размер: 1997 слов
Саммари: Их отношения не изменятся, что бы ни произошло. Вот только их это не устраивает.
Дисклеймер: Канон и персонажи принадлежат Фуджимаки Тадатоши.
Предупреждения: AU, типичный фанонный Ханамия

Работа была написана для июньского фестиваля

— Ты опять опоздаешь в школу, — старшие сестры умеют испортить настроение с самого утра. Если же всю ночь играть по сети, с утра сложно человеком себя ощущать, не говоря уже о походе в школу.
Коганей сонно кивнул. В школу было нужно. Там баскетбольный зал, команда и тренировки. Друзья.
Он на ходу сцапал со стола бутерброд и, махнув напоследок, вышел из дома. Вслед ему раздавались ободряющие крики. Подолгу в их семье никто злиться не умел.
На урок Коганей все-таки успел. Запыхавшись, вбежал в класс и почти уже сел на место, когда его окликнул учитель.
— Коганей! Потрудись объяснить свое опоздание.
Коганей переглянулся с Митобе, уже разложившим все принадлежности на столе.
«Выручай!», — мысленно обратился он к Митобе. Еще одно опоздание не прибавит ему в глазах семьи ничего хорошего. Не хотелось бы их разочаровать.
Митобе развел руками.
«Ну же», — не сдавался Коганей. Несмотря на то, что учился он чуть лучше Митобе, с посещениями и дисциплиной тот его всегда обходил. Коганей часто забывался, и его энергия плескала через край. Сдержанный и уравновешенный Митобе стал для него отличным якорем.
Митобе покачал головой, скрывая теплую усмешку. Кажется, он всерьез решил, что немного дисциплины Коганею не повредит.
«Еще один звонок из школы, и про баскет придется забыть минимум на неделю», — отчаянно подумал Коганей. Должно быть, выражение его лица стало совсем уж просящим. Митобе снова покачал головой, но поднял руку.
— Да? — тон сенсея смягчился. Митобе любили и в классе, и в школе. С ним никогда не было проблем. По крайней мере, до того, как он подружился с Коганеем.
Митобе медленно начал опускать руку, пока его указательный палец не остановился напротив доски.
Коганей юркнул на место, не забыв одобрительно просемафорить Митобе о своей вечной благодарности.
— Что? Мел закончился? Надо же, — раздалось на фоне.
Коганей спешно доставал учебники, когда мимо неторопливо прошествовал Митобе.
«Спасибо», — одними губами проговорил Коганей. Митобе так же беззвучно ответил: «Не за что».

Когда подошло время обеда, Коганей сообразил, что захватил из дома только бутерброд, разумеется, давно съеденный. Митобе, внимательно наблюдавший за тем, как Коганей перетряхивает сумку в поисках завалявшегося батончика, украдкой улыбался.
Коганей только плечами пожал. Всего второй раз за неделю, было бы, о чем переживать. Митобе привычно вздохнул и потащил его на крышу.
На крыше он усадил Коганея и вручил ему сверток. Пару раз до этого он пытался накормить Коганея бенто, но Коганей выворачивался, нервно смеялся и сбегал с крыши. Против бутербродов он возразить ничего не мог, так что Митобе начал хитрить. Коганей вроде бы это и понимал, но отказаться не мог. Митобе обводил его вокруг пальца как ребенка.
Митобе присел рядом, открыл бенто. Потянуло аппетитным ароматом тунца. Коганей беспокойно заерзал. Митобе аккуратно ел, игнорируя его. На его лице играла легкая улыбка.
На лестнице послышался смех, и на крышу вырулило несколько школьников.
— О, да тут наши, — от компании отделился Цучида. — Митобе, Кога, привет!
Митобе кивнул ему в знак приветствия. Коганей вскочил было, чтобы тоже поздороваться, но Цучида уже махал рукой.
— Пойдемте, нечего им мешать, — он обернулся, чтобы крикнуть напоследок, — Еще увидимся, ребята.
И на крыше снова стало тихо.
Сидеть с Митобе было уютно. Коганей сыто потянулся и уперся локтем ему в плечо. Митобе не шелохнулся.
Коганей завозился, устраиваясь поудобнее, привалился к нему всем телом.
— Кога, — хрипло выдохнул Митобе.
Коганей заглянул ему в глаза, не желая шевелиться, но живо заинтересовавшись. Случаев, когда он слышал Митобе, было так немного, что их можно было бы пересчитать по пальцам. Сначала Коганей вообще решил, что…
Додумать мысль он не успел, с сожалением понимая, что момент упущен. Митобе уже сидел с невозмутимым видом, словно не сам только что пытался завести разговор.
Коганей недовольно фыркнул, но снова расслабился. Он отчетливо вспомнил почему-то, как впервые услышал Митобе. Вообще-то он и увидел его тогда впервые — такого, настоящего, каким знал теперь.
Коганей в то время метался от клуба к клубу, пытаясь понять, чего хочет, и случайно оказался в зале баскетбольного клуба. Там как раз полным ходом шла тренировка.
Кога увидел своего одноклассника, нелюдимого, неразговорчивого. Он ослепительно улыбался тем, с кем играл, и словно парил по залу, почти не касаясь пола.
Коганей смотрел на него и плыл. Его омывало волной тепла, идущего от игроков. Ему хотелось к ним.
Митобе забил в кольцо, подобрал мяч и небрежно перебросил его растерявшемуся Коганею. Коганей вертел в руках мяч, не зная толком, что с ним делать. Митобе подбежал и хрипло, словно простужено, спросил: «Сыграем?».
Коганей тогда едва нашел в себе силы кивнуть, но ни разу не пожалел о принятом решении.
Сейчас, сидя рядом с Митобе, ощущая снова то тепло, которое всегда от него разливалось, он был счастлив.
Их игра затянулась, хотя они серьезно никогда не играли друг против друга. Даже на тренировочных матчах Рико старалась ставить их в одну команду. Если они все же оказывались в разных, игра то и дело прерывалась.
Коганей уже и забыл, каково это — быть без Митобе. Без того, кто понимает любую твою мысль без слов.
Митобе потянул его за рубашку. Перемена вот-вот должна была закончиться.
Коганей с сожалением кивнул. Пожалуй, он не отказался бы посидеть так еще немного.
Митобе ободряюще сжал его руку, соглашаясь.

После тренировки Рико задержала команду, чтобы объявить противников на следующую игру.
—Соперники серьезные, но нам по силам, — закончила свое объявление она и оглядела команду. — Коганей, в следующем матче я хочу вывести тебя на поле во второй четверти.
Коганей неверяще огляделся и радостно подпрыгнул. Митобе и подоспевший Киеши еле удержали его от самоубийственного прыжка на шею к Рико.
— Нам понадобится твое особое умение, — отступая на шаг, добавила она.
Кагами шумно застонал и вытянул руки к потолку.
— Все в порядке? — Рико осуждающе посмотрела на него.
— Я еще с японским не разобрался, а вы меня заставляете учить еще один язык, — беззлобно пробурчал Кагами.
Коганей мысленно содрогнулся, вспоминая ужасающие результаты Кагами в тестах.
— Язык жестов — язык твоего тела, — отрезала Рико. Перевела взгляд на Коганея, и тон ее смягчился. — Кагами — идиот, но он старательный. Если выучит жесты, сможете играть на новом уровне.
«Спасибо», — показал ей Коганей. Кагами обреченно кивнул.
— Митобе поможет вам, — рассудила Рико, и на этом тренировка окончательно завершилась.

«Она думает, что Кагами сможет к матчу выучить жесты», Коганей возмущенно размахивал руками, как ветряная мельница, не заботясь о том, понимает ли его собеседник.
— Мы ведь быстро выучились, — рассудительно ответил Киеши.
«Кагами!», — Коганей негодовал, отгоняя мысль, что что-то идет не так. Митобе, идущий с ними рядом, подавил смешок.
— Зато какое это даст преимущество, — упорно гнул свою мысль Киеши. — Двое игроков в команде общаются исключительно на языке жестов. Не подслушать, не перебить. Если же жестами общается вся команда — это еще и дополнительный прессинг на психику.
Коганей в очередной раз порадовался, что Киеши всем сердцем принадлежит Сейрин. Иногда они с Митобе развлекались, представляя, как Киеши с улыбкой на лице захватывает мир.
Митобе пристально вглядывался в Киеши. Когда Коганей вопросительно на него посмотрел, он только улыбнулся чуть виноватой улыбкой.
То, что Коганей не может говорить, при вступлении в команду стало почему-то радостной новостью.
— Отлично, вместе вам будет веселее, — восклицала Рико. Митобе за ее спиной ссутулился и, кажется даже, вполовину усох.
Коганей и сам раньше считал, что двое немых в одном классе — необычное совпадение. Но, услышав Митобе, почему-то решил, что в команде все знают о том, что он притворяется.
Это уже потом Митобе рассказал ему, что просто молчаливый. Что не любит лишних слов, что не хотел обманывать, но так уж получилось.
Он говорил очень долго, снова хрипло с непривычки. У Митобе был глубокий мужской голос, делающий его чуть более взрослым, чем на самом деле. Коганей слушал его и не понимал, как можно прятать такой голос. Он попытался сказать об этом Митобе, но тот смущенно рассмеялся. И признался, что не знает на самом деле языка жестов.
Так что опыт в обучении у Коганея был. Митобе выучил все с лету, как будто от этого зависела его жизнь. Коганей засомневался даже, действительно ли Митобе не знал языка жестов.
Но он им был не нужен. Все чаще Коганей ловил себя на мысли, что Митобе знает наперед все, что он хотел бы сказать.
Наверное, это должно было бы пугать. Но с Митобе было так спокойно, что Коганей каждый раз отмахивался от этой мысли.
А команда продолжала считать, что Митобе такой же немой, как Коганей.
«Мы скажем им. Когда-нибудь», — уверенно сказал Коганей после того, как они распрощались с Киеши и подошли к дому самого Коги. «Ты скажешь».
Митобе сжал губы. Для него это была болезненная тема. Вся игра команды Сейрин была построена на доверии. Обманывать своих было мучительно и для Митобе, и для Коганея.
— Добрый вечер, — их безмолвный диалог неожиданно прервали. От скамьи к ним шагнул Ханамия Макото.
Митобе сквозь зубы чертыхнулся. Коганей ошарашено повернулся к нему, чтобы спросить, не боится ли он, что Ханамия не удержит свой язык за зубами. А заодно уточнить, что тот вообще делает у крыльца его дома. Вгляделся в лицо Митобе, да так и замер. Митобе смотрел на Ханамию темным нечитаемым взглядом. Ханамия точно также смотрел ответ.
Забавно, подумал Коганей, как они странно похожи в этот момент.
— Какая неожиданная встреча, — мельком взглянув на Коганея и снова сосредоточившись на Митобе, прошипел Ханамия. — А я вот иду и думаю, дай-ка навещу дражайшего друга моего обожаемого молчальника.
«Вы что, знакомы были раньше?», — хотел было спросить Коганей. Ханамию перекосило, и он снова взглянул на Коганея, куда более злобно, чем в прошлый раз.
— Угомони его, если не хочешь все похерить, — сладко пропел Ханамия.
Митобе хмурил брови и не торопился отвечать. Коганей отстраненно подумал, что у них обоих брови похожи на мохнатых гусениц. Почему-то в Митобе даже это казалось родным.
— Мне надоело ждать, Ринноске, — выплюнул Ханамия. — Я жду уже слишком долго.
— Еще рано, — Митобе ответил уверенно, но Коганей знал откуда-то, что его уверенность напускная.
Ханамия недоверчиво вгляделся в Митобе и неожиданно расхохотался.
— Серьезно? — переспросил он сквозь смех. — Так и не сказал, да? Раньше ты хоть говорить не мог, а сейчас-то тебе что мешает?
— А тебе? — мгновенно отреагировал Митобе. Коганей посмотрел на Ханамию и понял, что радоваться не сломанным ногам пока рано.
— Ситуация становится абсурдной, — пробормотал Ханамия. — Просто глупо было тратить столько сил на бесполезных детей вроде вас.
«Мы не дети!», — хотел было возмутиться Коганей.
— Я уже не ребенок, Макото, — твердо возразил Митобе.
— Ты всегда будешь ребенком, — скривился Ханамия. — Весь такой правильный, чистый. Бесит.
Митобе машинально кивнул, и Коганей понял: он даже не слушал Ханамию. По давней привычке читать между строк понял что-то свое. Думал о чем-то очень важном.
И Коганей тоже перестал слушать. Увидел: Ханамия волнуется. Искренне.
— Кога, — позвал его Митобе. Коганей внимательно посмотрел на него. Так внимательно, как ни разу еще не смотрел.
Митобе — степенный, спокойный, уверенный в себе — стоял перед Коганеем побледневшим. Потерянным.
«Митобе?», — шевельнул губами Коганей.
— Как же я тебя хочу, — признался Митобе и вымученно улыбнулся.
Наверное, стоило бы удивиться. Но с Митобе никогда не получалось дурацкое «стоило бы».
Коганея повело и качнуло вперед. В теплые объятья к самому странному человеку в его жизни.
— Я рад, — честно сказал он. Непонимающе повторил. — Я рад.
И закашлялся с непривычки.
— Доволен, блин, своей феей-крестной? — Ханамия скривился.
— Доволен. Спасибо, — искренне ответил ему Митобе, крепче прижимая к себе Когу.
Ханамия задохнулся от возмущения. Он явно не понимал, как его слова можно было принять всерьез.
— Я выполнил твое дурацкое желание, теперь время платить по счетам, — наконец, процедил он.
Митобе серьезно кивнул и уткнулся подбородком в макушку Коганею.
— Я собираюсь замолчать навсегда, — как будто волнуясь, проговорил он.
Коганей рывком поднял голову. Должно быть, в его взгляде мелькнуло отчаяние, потому что Митобе отрицательно качнул головой.
— Я буду рядом. Похоже, я так и не научился говорить по-настоящему, — почти весело признался Митобе.
Он склонился над Когой и аккуратно обхватил его лицо ладонями.
— Прости меня за то, что я так долго, — он не договорил, потому что Кога ткнулся ему навстречу.
— Душераздирающее зрелище, — пробормотал Ханамия, жадно за ними наблюдая.
Митобе разорвал поцелуй и повернулся к нему.
— Я готов, — раскинул он руки.
Ханамия насмешливо оглядел его:
— Раньше за тобой не наблюдалось страсти к театральным эффектам.
— А за тобой? — Митобе отзеркалил его жест.
Ханамия злобно зыркнул на него и щелкнул пальцами.
— И помни: никто не должен узнать, что мы заключали сделку. Особенно, — Ханамия многозначительно замолчал.
— Я могила, — ответил за Митобе Коганей. Митобе согласно кивнул и приложил палец к губам.
— Идиоты, — буркнул Ханамия перед уходом.
Коганей не услышал его. Он купался в почти осязаемом тепле Митобе и снова был счастлив.
Митобе осторожно высвободил одну руку. Глядя в спину Ханамии, он сочувственно покачал головой, но все же щелкнул пальцами.