Работа #3

[kuroko-no-fest]

Название: Связанные
Автор: kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Имаеши/Суса
Выпавший персонаж в лотерее: Суса
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: романс, юмор
Размер: 1075 слов
Саммари: Не стоит забывать о традициях.
Дисклеймер: отказываюсь

Работа была написана для Мартовского фестиваля

Имаеши оглянулся на скрежещущий звук и рассеянно отметил, что зрелище не для слабонервных. Кто-нибудь более впечатлительный наверняка уже бился бы в истерике. Подпрыгивая вместе со стулом, на него неумолимо надвигался мрачный и серьезный Суса — связанный и практически голый, если не считать трусы. На его лице застыло совершенно нечитаемое выражение. Имаеши не волновался за себя только потому, что сам находился в таком же положении.

— Напомни мне, почему мы тут оказались, — не своим голосом просипел Суса, врезавшись в спинку стула, к которому был привязан Имаеши.

Теперь, когда он был так близко и задавал такие правильные вопросы, спокойствие стремительно таяло. Имаеши больше не чувствовал себя в безопасности; он отвернулся, сверля взглядом пустую стену, и попытался прикинуться мебелью. Не настолько успешно, как хотелось бы.

Позади копошился Суса.

— А я тебе скажу. Это все из-за тебя!

Суса замолчал и, кажется, перестал не только двигаться, но и дышать. Имаеши эта тишина показалась почти зловещей.

— Брось, — примирительно сказал он. — Нельзя так злиться на старые добрые традиции. Разве все это не навевает тебе воспоминания?

Призыв удариться в ностальгию проигнорировали. Но, по крайней мере, Суса зашевелился — видимо, пытался примериться к узлам на веревках. Вот ведь зараза — единственный такой в окружении Имаеши. Нет, не потому что самоотверженно делает то, что должен. Не только поэтому. Имаеши никогда не испытывал постыдного желания читать мысли. Зачем, когда большинство людей и так читались как открытая книга и легко велись даже на элементарные провокации. Команда Тоо была тому прекрасным, ярким примером. Впрочем, нынешняя университетская, в которую они только что вступили, недалеко от них ушла.

Но Суса был другим. Имаеши не мог сказать наверняка, что творилось у него в голове. И это вызывало то самое постыдное желание уметь читать чужие мысли.

— Суса, твое молчание невыносимо.

— Ты бы лучше помог. Что, не хочешь? Так я и знал.

— И это тоже невыносимо, — притворно обиделся Имаеши. — Неужели ты совсем в меня не веришь?

— В прошлый раз ты был сговорчивее, — заметил Суса.

— О, так ты помнишь!

— Попробуй такое забыть, это же почти психологическая травма. Вообще, знакомство с тобой чревато психологической травмой и необратимыми изменениями мозга.

— Спасибо, — ничуть не смутился Имаеши.

Они ведь когда-то так и начали общаться — благодаря традиции баскетбольной команды Тоо устраивать посвящение новичкам. Партнеры по несчастью, которых семпаи оставили связанными и без одежды в актовом зале — точь-в-точь как сейчас. Вдвоем они пережили мучительные попытки освободиться и унизительную прогулку до жилого корпуса, а еще на Сусе были те самые нелепые семейники с пандами. Он еще умел смущаться, краснел и немного заикался во время разговора, пока они шли по коридорам под взглядами зевак и любителей зрелищ.

Теперь-то все иначе — даже нелепым семейникам не осталось места. Кажется, за три года Имаеши его все-таки испортил.

Ведь именно Суса, стоило только семпаям выпуститься, подхватил традицию посвящений. Мерзкий садист. Но он постоянно напоминал, что никому не будет хуже, чем ему, — наверное, намекал на соседство с Имаеши. Как он там говорил? Необратимые изменения мозга? В этом определенно что-то было.

— А помнишь, как мы посвящали Вакамацу? — оживился Имаеши.

— Женские чулки? До сих пор не знаю, где ты их достал. Неужели сам купил?

— Две пары. Одни оставил себе.

— Я бы не удивился.

— Ладно, я просто подговорил девушку Вакамацу, — признался Имаеши.

— Поэтому они потом расстались? — догадался Суса. — Ты из-за этого тогда ему сказал «не переживай, у меня до этой команды тоже была девушка»?

— Но я же правда за него волновался. Как капитан.

— Ага, конечно. Ему еще повезло, что этого не видел Аомине.

С Аомине тогда было сложнее. Имаеши с первого взгляда понял, что устраивать ему посвящение — все равно что расписаться в отсутствии инстинкта самосохранения. Не то что подшучивать над Сакураем — тот вообще принял посвящение безропотно. Даже немного жаль было отправлять его в душевые для девочек. Бейсбольная женская команда академии Тоо оказалась на редкость жестока. Это посвящение было намного хуже, чем задания просидеть ночь в доме с привидениями или подложить в шкафчик тренеру любовное письмо от своего имени. Все-таки привидений не существовало, а тренер Харасава относился к таким вещам философски, пусть и с пугающим чувством юмора.

— Зато ему не повезло потом, когда мы посвящали Аомине, — протянул Имаеши.

Это была идея Сусы.

Когда они обнаружили, где Аомине любил отлеживаться, прогуливая уроки и тренировки, вопрос, как заставить его что-либо сделать, отпал сам собой. Суса понимал, что нужно делать в условиях, когда гора не идет в нужном направлении. Они пришли к нему сами, все вместе — хотя Имаеши предусмотрительно отделался наблюдательной позицией — и развернули ритуал по призыву демона. Разложили вокруг спящего Аомине горящие свечи, накинули на головы полотенца, имитируя капюшоны, и монотонно затянули песню из какого-то опенинга седзе-аниме про горничных. Кажется, Аомине не был поклонником седзе-аниме. Или горничных. Последствия на себе испытал Вакамацу, который первым подвернулся ему под руку. Его пришлось в срочном порядке тушить, а потом отправлять к Момои на лекцию «Как не надо будить Дай-чана».

А еще, пожалуй, Имаеши никогда не забудет Сакурая, который вовремя отшатнутся от проснувшегося Аомине, и его леденящий душу крик: «Получилось!»

— Получилось, — словно заглянув в голову Имаеши, повторил Суса и неуверенно добавил: — Вроде бы. Получилось же?

— Получилось, — эхом отозвался Имаеши.

Суса ослабил узлы на веревке достаточно, чтобы справиться с ними в одиночку. Имаеши выпутался, размял натертые веревкой запястья и потянулся. Двадцать минут в одной позе утомляли. Но только не Сусу. Он не требовал быстрее развязать его и не ерзал нетерпеливо на стуле. Нечеловеческое самообладание.

Имаеши встал, отодвинул стул и подошел к Сусе со спины. Тот сразу же отклонился назад, упершись головой ему в живот. Суса смотрел на Имаеши снизу вверх, и выражение лица у него было, как обычно, совершенно нечитаемым.

Может быть, Суса и не человек вовсе.

Инопланетянин, точно. Из далекой-далекой галактики со звезды Суслойдус.

— Еще немного, — медленно проговорил Суса, — и я начну думать, что ты скучаешь по прежним временам, Имаеши.

— В душе я тот еще романтик, спроси кого угодно.

— Ты как ворчливый старикан.

— Маразматик.

— Развалина.

— Суса, — нет, это не было очередным синонимом, просто Имаеши плохо переносил игры для детей до десяти лет, — помолчи, пожалуйста. — Он прижал его губы рукой, чтобы наверняка. — Ты знаешь, семпаи уже намекнули мне, кто станет следующим капитаном. И я начинаю думать, что зря мы не пошли в какой-нибудь шахматный клуб, — Имаеши на секунду прервался, но не для драматической паузы.

Собственные пальцы во рту Сусы отвлекали и рассеивали внимание. Кто знает, может быть, на звезде Суслойдус так было принято выражать сочувствие.

Стоило все-таки признаться, иногда Суса пробуждал не только постыдное желание уметь читать чужие мысли.

— Имаеши, ты бы и в шахматном клубе стал капитаном.

Капитан однажды — капитан навсегда. В этом тоже стоило себе признаться.

Кажется, им пора начинать думать — после того, как они тут закончат, — о других сценариях посвящения для их новой команды. Раз капитанство Имаеши — такая неизбежность.