[kuroko-no-fest]

Название: Второе дыхание
Автор:  kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Аомине Дайки/Кисе Рета, команда Кайджо, команда Тоо
Выпавшая в лотерее ключевая фраза: Чаще всего побеждает тот, кого не принимали всерьез. Эразм Роттердамский
Выбранный капитан: Касамацу Юкио, Имаеши Шоичи
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс, юст
Размер: 12 963 слова
Саммари: Имаеши и Касамацу заключили пари
Дисклеймер: отказываюсь
Предупреждения: постканон, небечено
Ссылка на скачивание: в формате .rtf

Работа была написана на Июньский фестиваль

Комментатор вдруг вскочил со своего места и заорал:
— Вот это да! Трехочковый на последней секунде! Игра окончена, ребятки! Старшая школа Кайджо побеждает со счетом 103:102!
Кисе улыбнулся, слушая оглушительный рев трибун. С первых рядов кто-то повыскакивал и понесся обнимать команду победителей, наваливаясь сразу всей толпой. Стадион оживился, взбудораженные болельщики вразнобой заорали поздравления, и даже Касамацу, до этого спокойно сидящий рядом, запрыгнул с ногами на сиденье и увлеченно замахал руками.
— Моя школа! — гордо сообщил он, лихорадочно блестя глазами. — Помнят, чему их капитан учил!
— Да нет там уже тех, кого ты учил, — важно сказал Кисе.
— Неважно, — отмахнулся Касамацу и громко крикнул: — Кайджо — чемпион!
Кисе не выдержал и расхохотался.
Новая команда старшей школы Кайджо сейчас всего лишь выиграла уличные состязания, которые устраивались на летних каникулах ради развлечения и дополнительных тренировок, но Касамацу последние дни носился с этой игрой так, словно собирался как минимум на чемпионат мира. Откуда он узнал, что сборная Кайджо не только проездом в Токио, но еще и заявила свое участие в состязании, Кисе так и не понял, хотя особо и не старался. Главное, он своими глазами убедился, что после его выпуска команда держится очень уверенно.
Касамацу спрыгнул на пол и вдруг замер, кажется, вместе со всеми трибунами.
— Вы только поглядите! — радостно очнулся комментатор. — Это же Кисе Рета, красавчик из самого поколения чудес!
— Вот черт, — скривился Касамацу и, стянув с себя кепку, помахал ей у Кисе перед носом. — Надень вот.
— Зачем мне кепка? — удивился Кисе.
— Надень, говорю! Никуда с тобой спокойно не сходишь, везде поклонники.
Смутившись, Кисе надел кепку и попытался спрятать лицо за козырьком. На них уже стали заинтересованно посматривать, немногочисленные девушки заохали и зашептались между собой, а комментатор все никак не успокаивался, с энтузиазмом припоминая все его победы и проигрыши в составе команды Кайджо.
— Этот придурок слишком много болтает, — разозлился Касамацу, едва услышав про их матч с Тоо. — Все настроение испортил, козел. Пойдем отсюда.
Он пнул сиденье и полез через толпу к выходу. Быстро шагая следом, Кисе растерянно отвечал на чьи-то приветствия и жалел, что месяц назад категорически отказался от настойчивых уговоров агентства сменить имидж и перекрасить волосы в темный цвет. Тогда он не видел в этом необходимости, но теперь, в очередной раз столкнувшись с последствиями своей популярности, все-таки решил пересмотреть свое мнение на этот счет. Может, хоть перестанут узнавать в нем «красавчика из поколения чудес».
Ушедший вперед Касамацу обернулся и окликнул:
— Кисе! Ты где?
— Здесь, — выдохнул Кисе и выбрался, наконец, из толпы, улыбаясь на прощанье молоденьким девочкам неподалеку.
Касамацу перехватил его взгляд и неожиданно стушевался.
— Ты тут не заигрывай, — неуверенно бросил он, пряча руки в карманы. — Идем, выпьем за победу наших.
Кисе кивнул и шустро зашагал рядом.
— Молодцы они, да? Я жутко переживал, что команда потеряет уверенность.
— Это с какой стати, интересно? — возмутился Касамацу. — Зазнался ты, если думаешь, что на тебе все в команде держалось.
— Ничего я не зазнался! — вскинулся Кисе. — Я волнуюсь!
— Да знаю я, — отмахнулся Касамацу. — Я просто так сказал, не ори. Но школу не один ты из поколения чудес закончил, а вы все. И у команд сейчас другие соперники, какие-нибудь новые звезды школьного баскетбола.
Кисе снова закивал, соглашаясь.
На улице было душно, и он, стянув с себя кепку, стал крутить головой по сторонам, высматривая более-менее свободное кафе, где можно было бы спрятаться от палящего солнца. Касамацу ему не помогал; он смотрел себе под ноги и молча брел рядом, пока решительно не выпалил:
— Надеюсь, они надерут Тоо зад.
— Нашел! — воскликнул Кисе и, схватив Касамацу за локоть, потащил его к резной двери. — Я тут был раньше. Вроде бы. Но пиво тут точно должно быть!
— Если не будет, то нечего нам здесь делать, — предупредил Касамацу, вваливаясь в кафе.
— Ага, — не стал спорить Кисе.
Столик они заняли у окна и сразу же заказали по бутылке холодного пива. Официантка кокетливо строила Кисе глазки, но он радостно разомлел под кондиционером и на ее призывы никак не реагировал. И только когда мысли о невыносимой жаре стали сходить на нет, Кисе вспомнил, что Касамацу что-то там говорил про Тоо и их зад.
— Ты чего там про Тоо начинал? — спросил он, с нетерпением выжидая ответа.
— Терпеть их не могу.
— Эй! Капитана их ты терпеть не можешь, а не Тоо.
— Капитана! — выплюнул Касамацу и, звонко открыв свою бутылку пива, повторил: — Капитана! А его и выбрали капитаном, представляешь? Не меня, а его! Этот гад — и новый капитан университетской сборной! Так бы и врезал ему по очкам.
— О, — подумав, сказал Кисе.
Но Касамацу на его немногословие внимания не обратил.
— Нет, — продолжил он. — Ну кто, черт возьми, был самым лучшим капитаном, а?
Кисе прикусил язык, чтобы автоматически не ответить, что Ниджимура. Или Акаши на худой конец. Других капитанов в деле он не видел, но, кажется, только Касамацу мог поднимать свою команду в пять утра субботним утром для очередных тренировок. Не сказать, чтобы команда относилась к таким предложениям с энтузиазмом. Хотя, пусть Касамацу и был излишне фанатичным, он все же искренне любил баскетбол и своих игроков. Так что Кисе не мог его подвести и не сказать:
— Конечно ты, семпай.
— То-то же, — довольно улыбнулся Касамацу, не заметив короткой паузы перед ответом Кисе. — Этой змее далеко до меня. Он же ни хрена не умеет, Кисе! В их команде не было никакой дисциплины! Не пройдет и месяца, как тренер вышвырнет его с капитанского поста.
— А куда делся прежний капитан? — любопытно спросил Кисе.
— Перевелся в другой университет, — ответил Касамацу. — Странный он, последний курс ведь был, мог и доучиться.
Поерзав на стуле и отпив два глотка пива, Кисе все-таки не выдержал.
— И потом… — протянул он и посмотрел из-под ресниц.
— Потом в команде стали играть в тотализатор, — хмуро отозвался Касамацу. — Принимали ставки на нового капитана. Я, между прочим, лидировал!
— Ого! — одобрительно присвистнул Кисе.
— Ты бы видел, как он скалил свои зубы, змееныш, когда его назначили капитаном! Мы тогда хорошо подрались.
— У тебя тяжелая рука, — к слову заметил Кисе и, нахмурившись, машинально потер свой затылок. — Тренер хоть объяснил свой выбор?
— Что? — не понял Касамацу, отвлекшись на официантку.
— Ну. Тренер объяснил, почему выбрал, мм, не тебя?
Касамацу побагровел, и Кисе настороженно поставил бокал с пивом обратно на стол, не понимая, в чем дело. Возможно, он задал какой-то неправильный вопрос. Коснулся болезненной темы вместо того, чтобы просто поддержать и заказать Касамацу еще одну бутылку пива за свой счет в качестве утешения. Осознав это, Кисе расплылся в широкой улыбке, чтобы избежать праведного гнева.
А потом на его плечо легла чья-то рука.
— Какая удача, — сказал сзади тихий голос, и Кисе невольно вздрогнул.
— Что за отвратительный день, — пробормотал Касамацу, сузив глаза.
Обернувшись, Кисе удивленно посмотрел на широкую ладонь, сжимающую его плечо, затем на ее обладателя. Прошло года три, когда Кисе видел Имаеши в последний раз, но тот почти не изменился: все те же неровно остриженные волосы и очки. Правда, наверное, очки — это единственное, что помнил Кисе про капитана Тоо. Во времена первого года своей старшей школы игроков команды Тоо, за одним исключением, он почти не замечал. Он и имя-то его запомнил благодаря постоянным воплям Касамацу.
Имаеши убрал руку с его плеча и как-то непонятно улыбнулся.
— Привет, — сказал он Кисе, присаживаясь рядом на свободный стул.
— Эй-эй! — возмутился Касамацу. — Пошел вон от нашего стола, тебя никто тут не приглашал.
— Почти месяц прошел, — ласково ответил Имаеши, — а ты все никак не успокоишься.
— А ты все никак не свалишь! Можно мне хоть на каникулах не видеть твою самодовольную рожу?
Кисе задумчиво посмотрел на свой наполовину пустой бокал.
— Хочешь пива? — спросил он у Имаеши. — Оно замечательно остужает голову.
— Кисе!
— Семпай, пусть он тоже отметит победу Кайджо, — заявил Кисе, прекрасно понимая, что за такой вариант Касамацу ухватится обеими руками.
— Я даже заплачу, — вдохновился Касамацу.
— Не стоит, — протянул Имаеши. — За такое событие я заплачу сам.
Он подозвал официантку и, все еще улыбаясь, заказал ей три бутылки пива. Стекла очков опасно блестели от лучей солнца, и Кисе вдруг подумал, что Имаеши не такой уж и приятный человек. Он никогда не задумывался, какая атмосфера царила в команде Тоо и был ли у игроков командный дух, но как-то раз Момои проговорилась, что мнение Имаеши авторитетно. И не потому, что он был капитаном.
Когда они подняли бокалы с пивом, чтобы выпить, Касамацу сказал:
— За Кайджо. За то, чтобы они уделали Тоо одной левой.
— Тоо сильнее, — усмехнулся Имаеши, но за тост выпил шумными глотками.
— Да щас! — жестко ответил Касамацу. — Вся ваша слава только на Аомине и держится. Имаеши Шоичи — бывший капитан Аомине Дайки! Вот и все, что тут можно сказать. Тебя же только поэтому и выбрали капитаном. Никто не смотрел на твои способности. Одно упоминание Аомине — и получай незаслуженное капитанское место!
Имаеши приподнял очки и устало надавил пальцами на веки.
— Слушай, я начинаю переживать за твое здоровье. Ты ненормальный.
— Для него просто ничего, кроме баскетбола, не существует, — бледно улыбнулся Кисе.
— Я знаю таких людей, — кивнул Имаеши, а Кисе отвернулся и уставился в окно.
Говорить про Аомине ему не хотелось.
— То есть, — проснулся Касамацу, — ты тут сидишь и утверждаешь, что Тоо охрененная команда?
— Это и утверждать не нужно.
Но Касамацу не отставал.
— И Аомине тут ни при чем?
— Именно так, — согласился Имаеши.
— Тот наш матч, помнишь, — настойчиво продолжал Касамацу, — когда Кисе почти размазал вашего Аомине по стенке. Помнишь же его?
— Знаешь, что я тебе скажу, — Имаеши подался вперед и вдруг заговорил шепотом: — Кисе бы победил, играй он тогда за команду Тоо.
— Что ты, — прошипел Касамацу, но неожиданно замолчал.
Воцарилась неловкая пауза. Кисе замер, до боли стискивая свой бокал с пивом. Он разглядывал проходящих мимо витрины кафе людей и отстраненно считал тех, у кого было что-то синее из одежды, пытаясь отвлечься от своих мыслей. Не хотелось думать, что все могло быть по-другому. Но в Тоо ему наверняка бы не пришла идея положиться в конце на свою команду. Тогда бы он действительно смог выиграть, и Аомине не посмотрел бы на него так, как в итоге посмотрел.
— Давай сыграем, — вдруг предложил Касамацу. — Старым составом.
Имаеши хмыкнул и бросил на него снисходительный, почти нежный взгляд.
— Зачем? Нет ничего интересного в предсказуемой игре.
— Ну почему же, — удивился Касамацу. — Ты докажешь, что выиграешь с Кисе.
— Прости? — не понял Кисе, изумленно приподнимая брови.
— Мы сыграем старым составом, как в тот матч, — повторил Касамацу и довольно запил свои слова пивом. — Только вот Аомине будет играть за Кайджо, а Кисе — за Тоо. Как тебе, капитан? Докажешь свои слова или зассышь?
Кисе поперхнулся и закашлялся, а потом как-то нервно расхохотался. К такому он готов не был.
— Погодите, — ему стало неловко. — Вы же не забыли, что Аоминеччи теперь играет в баскетбольном клубе «Токио»? Он профессиональный игрок, а я, ну… понимаете, нормально играл в последний раз только зимой. Игры один на один с семпаем не считаются! Ну куда мне до Аоминеччи?
— Я не понял, — взорвался Касамацу. — Ты не хочешь играть с Аомине?
— Хочу, — неуверенно сказал Кисе не своим голосом.
— Замечательно. Ведь на кону будет стоять место капитана.
— Гм, — заговорил Имаеши тихо и неторопливо. — Место капитана, говоришь. Но тогда мне нет смысла с тобой играть. Лучше давай на желание. Если выиграешь, то я тебе хоть звезду с неба достану.
— Нахрен мне твоя звезда! — огрызнулся Касамацу.
Поправив очки, Имаеши ему подмигнул.
— Нужно договориться с игроками, — добавил он елейным голосом. — Не сомневаюсь, что у тебя получится, хоть ваша команда из Канагавы. А вот моя задача посерьезнее — заинтересовать Аомине. Но, думаю, он согласится, когда услышит про Кисе, — Имаеши оскалился и повернулся к Кисе. — Ты же согласен, правда?
— Да, я… — выдавил Кисе. — Да.

*

К идее Имаеши Аомине отнесся равнодушно. Дни у него были забиты постоянными выматывающими тренировками, и ему хотелось, чтобы в свободное время его оставили в покое и не трогали. Он никак не отреагировал и на слова насчет Кисе. Аомине припомнил, что за все три года старшей школы Кисе так ни разу у него и не выиграл, а адреналин и чувство азарта он ощущал только на самом первом матче. Потом чего-то не хватало.
Имаеши тогда вздохнул и пару секунд помолчал.
— Он сильный противник, — начал он.
— Сейчас у меня достаточно сильных противников, — сухо сказал Аомине. — Профессиональный баскетбол — это не любительский кружок единомышленников. Отвяжись от меня.
— Конечно, — ликующе протянул Имаеши. — Но все-таки это хороший способ поиграть против самого себя. Кажется, о чем-то подобном ты мечтал в школьное время. Я правильно помню?
— Ну, ээ.
— Посмотришь на свою игру со стороны, — как ни в чем не бывало продолжил Имаеши. — Найдешь свои слабые стороны. Думаю, потом это поможет тебе против твоих… как ты там сказал, профессиональных игроков.
Аомине плюнул и согласился, чтобы затем выбросить все это из головы.
Прошло дня три, и сейчас он возвращался домой с очередной тренировки, невыспавшийся и уставший. Кисе задумчиво перепрыгивал через ступеньки, ведущие на второй этаж к его квартире, и явно кого-то ждал. Нетрудно было догадаться, кого именно. Услышав его приближающиеся шаги, Кисе остановился, глянул через плечо и неожиданно засиял, улыбаясь.
— Привет!
— Что ты тут делаешь? — изумился Аомине и, проходя мимо, ненароком задел Кисе локтем.
— А ты, — медленно сказал Кисе, — не помнишь?
— Нет.
— Ладно-ладно, — сдался Кисе откуда-то из-за спины. — У нас должна была быть тренировка с час назад. Но ты не пришел, так что я кое-кому позвонил и выпытал твой адрес. Пойдем, а, Аоминеччи?
Аомине вспомнил, как Имаеши действительно что-то говорил ему про совместные тренировки. Вроде бы на подготовку давался месяц, за который Аомине должен был не только притереться к команде Кайджо, но и подтянуть Кисе к своему уровню. Получается, их первая игра один на один была назначена на сегодня. Хмыкнув, Аомине вытащил из рюкзака ключи и завозился с замком.
Кисе сопел рядом.
— Значит, — сказал Аомине двери, — они это серьезно.
— А ты решил, что Имаеши пошутил?
— Я ничего не решил. Я послушал и забыл.
— Это пари, — охотно пояснил Кисе и нерешительно потоптался у порога, когда Аомине открыл дверь. — Я войду? Семпай, кстати, мечтает победить и отобрать у Имаеши звание капитана. Он немного рехнулся на почве баскетбола.
— Отберет, — пообещал Аомине, не сомневаясь в своей победе.
— Не-ет, — протянул Кисе, хотя и без привычной пылкости. — В этот раз я тебя сделаю, вот увидишь. Главное, не забывай про наши тренировки, а то я подумаю, что ты жульничаешь.
Аомине сбросил на пол рюкзак и прошел на кухню за бутылкой воды. Когда он вернулся, вид у Кисе был растерянный и недоуменный, словно находиться в этой квартире ему было неуютно. Дверь так и осталась распахнутой настежь.
Давным-давно Кисе с таким же лицом бегал в Тейко и приставал к каждому, кого видел, пытаясь узнать, каким чудом Куроко попал в команду. Аомине улыбнулся воспоминаниям, и Кисе сразу же заметно расслабился.
— Пойдем, Аоминеччи. Я уже заждался.
— Идем, — согласился Аомине.
Ему было интересно, что из всего этого получится. Стиль игры Кисе менялся из года в год, становился все более осторожным и уже не таким сумасшедшим, как раньше. Он ни разу не сумел победить Аомине. Он старался, выкладывался до последнего, а потом, после того матча, перестал играть так, будто от победы зависела его жизнь. Аомине тогда решил, что проблема в Кагами. Что Кисе посчитал свою задачу выполненной, когда Кагами выиграл у Аомине, выпихнув того из Зимнего кубка. Такие глупости раздражали.
Поэтому было интересно, как Кисе будет играть теперь.
Они шли к уличной площадке, Аомине крутил в руках мяч. Кисе шел чуть впереди. У него были напряженные плечи и спина. Ветер трепал его светлые волосы. Удивившись, Аомине только сейчас заметил, что Кисе надел простую черную майку и шорты. Даже кроссовки и те были черными.
— Слушай, — позвал Аомине. — Ты примеряешься к форме Тоо?
Кисе повернулся, посмотрел на него так, как если бы Аомине сказал какую-нибудь чушь.
— Конечно, нет. Просто в черном я неотразим, ты не находишь?
Аомине не находил.
На стадионе Кисе тщательно обследовал свои карманы и выложил на скамейку все, что было, вплоть до завалявшихся чеков из супермаркета. Рядом с этой горкой Аомине одиноко положил свои ключи вместе с бутылкой воды. Он постучал мячом, размял руки и встал перед кольцом. Солнце постепенно садилось, и времени у них оставалось не так уж и много.
— Без очков, на интерес, — заявил Кисе и колко улыбнулся, чем сразу же заинтересовал Аомине.
— Серьезно настроен? — насмешливо спросил он.
Кисе хрустнул пальцами и встал напротив.
— Ты слаб! — заверил Кисе с театральной уверенностью. — Тренировки с командой вымотали тебя! И сейчас ты не сможешь достойно мне сопротивляться. А я берегу твою гордость, поэтому никаких очков. Так, дружеская потасовка.
— Вот как, — хмыкнул Аомине и передал ему мяч. — Ну давай, попробуй меня обойти.
Он смотрел Кисе прямо в глаза и видел, как тот подбирается, словно готовясь к прыжку. Аомине не собирался ему уступать или поддаваться. Они приглядывались друг к другу, и Аомине неосознанно отмечал складку между светлых бровей и острые, некрасивые скулы. Кисе скривил губы и ринулся вперед, пытаясь прорваться через левую сторону, но был быстро остановлен Аомине. Кисе возмутился, совсем как в Тейко, и попробовал снова.
Прошло полчаса, но он так ни разу и не забил в кольцо.
Аомине вскинул руку, призывая к перерыву, и Кисе послушно остановился, склонив голову и пряча лицо за длинной лохматой челкой. Такая поза была знакома Аомине. Кисе просто собой недоволен и вот сейчас, когда выровняет дыхание, начнет требовать продолжения.
— Еще, — действительно сказал Кисе.
— Ты давно не играл? — спросил Аомине и раскрутил крышку на бутылке с водой.
— С зимы, — признался Кисе. — А там выпуск, поступление в университет. Работа в агентстве стала напряженнее. Да и не с кем играть было полной командой.
Аомине озадаченно потер шею.
— И ты собираешься меня победить?
— Да, — сказал Кисе.
— То есть хочешь выиграть у Касамацу?
— Да, — сказал Кисе.
— То есть хочешь лишить его возможности стать капитаном? Или о чем он там мечтает.
Кисе зашипел, переводя на него веселый взгляд.
— Тсс! Только не говори ему об этом.
— Ты жесток, — усмехнулся Аомине и приник к бутылке с водой, потом вытер ладонью влажные губы. — Но мне нравится твоя решимость. Давай, пока не стемнело. Будешь защищать кольцо.
Кивнув, Кисе прыгнул и, зацепившись одной рукой за кольцо, погладил его дырявую сетку.
— Буду тебя защищать, — с трепетом пообещал он и вернулся на землю.
Аомине открыл было рот, чтобы сказать Кисе, какой он придурок, но вовремя передумал. Нужно было признать, что такой Кисе больше походил на самого себя, каким он был в Тейко. Легкомысленный, восторженный и немного чокнутый, если честно. Ничего общего с тем, что видел Аомине последние года два. Хотя они встречались только на матчах. В иное время Кисе его сторонился, а в игре Кайджо против Тоо старался лишний раз на него не смотреть. Наверное, если бы он мог, то играл бы с закрытыми глазами.
Кисе вдруг широко улыбнулся.
— Будем играть тут? — спросил он.
— Э, — не понял Аомине, потеряв нить разговора.
— Наши тренировки, — пояснил Кисе доверительным голосом. — Они будут тут? Ежедневно? Тогда мне нужно срочно узнать твое расписание. Не хочу больше прыгать по ступенькам. И, знаешь, твоя соседка оставила мне свой номер телефона. Боюсь, в следующий раз она совершит на меня нападение. Она была очень настойчива, я даже растерялся.
— На меня она не нападала, — разочарованно сказал Аомине, вспомнив свою соседку и ее размер груди.
Но Кисе, похоже, все устраивало. Он стоял спиной к баскетбольному кольцу и готовился его защищать, продолжая с неуверенной улыбкой смотреть на Аомине. Даже махнул рукой, нетерпеливо подзывая к себе. Аомине вернул на скамейку бутылку воды и резко перешел в атаку. В этот момент он толком и не вспомнил о тягучей усталости в ногах.

*

— Кисе! — ревел голос за запертой дверью. — Кисе, черт! Там к тебе!
Гримерка была небольшой. Кисе запутался в рубашке, пока снимал ее, и к двери подошел всклоченный и недовольный, хотя тщательно старался это скрыть. После семичасовых съемок настроение у него всегда было сомнительным. А от ледяной воды, которой он смывал с себя грим, до сих пор ломило зубы.
Кисе открыл дверь и наткнулся на пустоту.
— Эй, — возмутился он, озираясь по сторонам.
В общей суматохе никому не было до него никакого дела.
Нырнув обратно, Кисе натянул на себя футболку, еще раз изучил в зеркале свое отражение и весело со всеми попрощался, чувствуя невероятное облегчение. Часы показывали только начало четвертого, и Кисе удивился, что, оказывается, еще только день. Ему казалось, уже поздний вечер. Но, выйдя в холл, он заметил, что пол залит ярким солнечным светом, а у стены, напротив огромных фотографий сладких моделей, стоит заинтересованный Касамацу. На Кисе он даже не обратил внимания.
А когда обернулся, то, оглядев Кисе, сказал:
— Отвратительно выглядишь.
Наверное, нет ничего страшного в том, что Касамацу проиграет и лишится своего так желанного места капитана. По крайней мере, Кисе вдруг в этот момент действительно перестал об этом переживать.
— Я был вынужден изображать аристократа, — пожаловался Кисе так, как будто это все объясняло. — У них скучная жизнь и жесткие рамки, ты понимаешь. Конечно, такая судьба, пусть и кратковременная, не могла не отразиться на моей внешности.
Касамацу с сомнением на него покосился.
— Ладно. Неудачная шутка, — сдулся Кисе, но тут же широко улыбнулся моделям на фотографиях. — Тебе нравятся эти девушки, семпай? Жаль тебя огорчать, но этим снимкам лет тридцать. Все еще хочешь с ними познакомиться?
— Дошутишься у меня! — рявкнул Касамацу и, стараясь скрыть порозовевшие щеки, отвесил Кисе подзатыльник.
— Ауч! За что?
— В воспитательных целях, — сказал Касамацу, смягчившись. — Я надеюсь, твой вид не результат тренировок с Аомине? Потому что я все равно не откажусь от нашего пари.
Кисе рассмеялся и осторожно потрогал свой затылок, проверяя, все ли с ним в порядке.
— Я просто не выспался, — признался он. — Но Аоминеччи не дает мне спуску, ты прав. Иногда я думаю, что из него вышел бы ужасный тренер. Это ты поднимал нас в пять утра. А Аоминеччи наверняка бы просто запер всех в спортзале.
После недели совместных тренировок Кисе на самом деле так считал. Раньше он как-то этого не замечал, потому что они были тринадцатилетними подростками, когда допоздна играли друг с другом в школьном дворе. В таком возрасте не думаешь о том, каким тренером стал бы твой противник. Впрочем, Кисе не думал об этом и сейчас. Аомине играл сосредоточенно и яростно, а в некоторые моменты казалось, что в игре он не помнит самого себя. Ему было сложно и страшно противостоять, но еще страшнее было заранее сдаться, поэтому Кисе планировал лечь костьми, но идти до конца.
Никогда еще он не хотел так сильно победить.
Он мог бы увеличить свои шансы, если бы в их тренировочных играх начал копировать манеру игры Аомине. Но он прятал свое преимущество, как туз в рукаве, и намеревался вытащить его не раньше итогового матча, чтобы застать Аомине врасплох. Не дать ему подготовиться к собственным слабостям. Кисе опасливо ждал, когда же Аомине потребует скопировать свой стиль, и даже заранее придумывал отговорки, но Аомине, казалось, было все равно.
Странно, но эмоции Кисе нисколько не мешали. В последние года два он исправно их избегал, считая, что все это нужно немедленно прекратить. Он старался не смотреть на Аомине, не говорить с ним и не привлекать к себе внимания — в общем, отгородить себя от проблем. Он искренне верил в то, что так будет лучше.
А сейчас он стал проводить с Аомине вечера, и оказалось, что ничего ужасного в этом нет.
— Ребята приехали, — бойко сообщил Касамацу, выходя из агентства. — Мы сняли на всех небольшой домик, я тоже туда пока перебрался. Как ты? Морияма настаивает на твоем переезде. Но он уверен, что вместе с собой ты привезешь еще пару девочек.
— Там будет отдельная кровать? — сразу же поинтересовался Кисе.
— Будет-будет.
— О, ну тогда я переезжаю! — вдохновился Кисе и, не раздумывая, потащился в сторону метро. — Ты же за этим сюда приехал, семпай?
— Гм, — сказал Касамацу.
Вечером, перетащив в новый дом часть своего гардероба и несколько жизненно важных вещей, таких, как зубная щетка и любимая кружка, Кисе едва не оглох от приветственных воплей Хаякавы. Правда, не все сказанное он смог разобрать. Все-таки за год разлуки он успел забыть о привычке Хаякавы говорить так, словно его рот был забит орехами, но даже это не помешало ему расслышать предложение о ночной вечеринке.
— Выпьем за победу, — восторженно наставлял Морияма. — Поорем песни, у нас гитара с собой. А потом пойдем знакомиться с соседками. Напротив живет потрясающая блондинка, ты видел?
— Мы еще не выиграли, — откуда-то с первого этажа пропыхтел Кисе, наливая себе крепкий черный кофе. — Вернее, вы! Вы еще не выиграли. Я теперь… ээ, как бы ваш соперник, вот.
— Это вопрос времени! — заорал Хаякава, и Кисе пришлось напрячь слух, чтобы его понять. — С Аомине мы непобедимы.
— Э-эй! Я все еще тут. И я все слышал! — пробурчал Кисе, а потом встрепенулся, бросил взгляд на часы и махом осушил свою чашку. — О нет. Аоминеччи меня убьет.
Он беспокойно забегал по дому, переодеваясь и рассовывая по карманам деньги вместе с карточкой на метро. Сегодня был определенно неудачный день.
— Куда это он? — спокойно спросил Кобори.
— На тренировку с Аомине, — пояснил Касамацу и стал настраивать гитару. — Подозреваю, он всерьез хочет лишить меня звания капитана.
— Ну нет, — со всей искренностью сказал Кисе, пробегая мимо. — Как я могу, семпай!
В том районе, где жил Аомине, шел дождь. Стуча в дверь, Кисе клятвенно пообещал себе впредь серьезно относиться к гороскопам и даже попросить у Мидоримы несколько советов для начинающих, но ему все равно никто не открыл. И тогда Кисе улыбнулся. Он улыбался до тех пор, пока шел до баскетбольной площадки, и даже зажмурился от удовольствия, когда заметил, с какой злостью на него смотрит Аомине.
Все остальное как-то вдруг перестало иметь значение.
— Прости, что опоздал, — сказал Кисе, убирая со лба мокрую челку и в действительности нисколько не сожалея.
— Хрен тебе, — лениво отозвался Аомине. — Вот остановишь меня, тогда еще может быть.
— Кстати, команда Кайджо собралась, — поделился Кисе и встал на защиту кольца. — Они полны энтузиазма и жаждут крови твоего капитана. И моей, соответственно, тоже. Никак не могу к этому привыкнуть.
— Не болтай, — добродушно сказал Аомине, постукивая мячом. — Болтун.
Он стоял напротив так, как будто хотел наброситься и развязать драку, а не привычно сыграть в баскетбол. У него яростно блестели глаза, и лицо казалось ледяным и жестоким. Аомине был зол на то, что Кисе не пришел вовремя и ему пришлось ждать под холодным, неприятным дождем, и, наверное, Кисе должно было быть хоть немного, но стыдно. Во всяком случае, он точно не должен был этому радоваться. Но в груди все равно разливалось жгучее, как после хорошего алкоголя, тепло, и дождь ему нисколько не мешал.
Их тренировка проходила точно так же, как и в другие дни. Кисе постоянно сдувал со лба челку и краем глаза запоминал все движения Аомине вплоть до того, как он поджимал губы, чуть приподнимая уголки, хотя это ничем не могло помочь ему выиграть матч. Когда же Аомине рванул вперед так стремительно, что не успел Кисе толком обернуться, а мяч уже выскользнул из корзины, он вдруг остро осознал, что происходит. Они не тренировались, а просто играли друг с другом, и эта игра один на один ничем особо не отличалась от такой же игры с Касамацу. Просто с Аомине Кисе всегда проигрывал, а еще забывал обо всем, даже о кошмарной погоде, хотя он всякий раз после дождя заболевал.
Чтобы победить, ему нужно видеть Аомине в командной игре; и неважно изнутри или со стороны. Тогда он сможет впитать в себя чужой стиль, а потом повторить его не раз и не два — собственно, сделать то, ради чего они и встречаются каждый вечер. У Кисе не было ни малейшего представления о том, изменилось ли что-нибудь в манере игры Аомине с того времени, как он стал профессиональным игроком. Наверняка же изменилось. И он не знал, как это определить, играя один на один, пусть даже Аомине и учил защищать от него кольцо.
Кисе сделал глубокий вдох и сказал, что не видит в этих тренировках никакого смысла.
На секунду Аомине выглядел растерянным. Затем он сжал кулаки и посмотрел на Кисе сверху вниз, хотя они были почти одного роста. Кисе узнал этот взгляд. Он чувствовал его на себе в тот самый первый матч и до сих пор старался о нем лишний раз не вспоминать.
— Так какого хрена, — выплюнул Аомине, подбирая с мокрой земли мяч.
Кисе тут же пожалел о своих словах.
Он не ожидал такой реакции и не сразу понял, что сказал не так, а когда понял, то с ужасом поднял на Аомине глаза. Аомине стоял к нему спиной и вытирал краем майки мяч, а затем стал прятать по карманам ключи и еще какие-то мелочи, привычно разложенные на скамейке. Рюкзак на их тренировки Аомине никогда не брал.
В голове Кисе не было никаких дельных мыслей. Он не мог придумать, что сделать или сказать, он только из последних сил держал себя в руках, чтобы не схватить Аомине и не дать ему уйти. Если бы он был уверен в том, что не сделает своими действиями хуже, он бы уже крепко обнимал Аомине и прятал лицо у него на плече.
Сложно сказать, когда Кисе впервые осознал, что его чувства к Аомине далеки от допустимых. Он им восхищался. И каждый раз, когда видел его на баскетбольной площадке, то не мог оторвать от него взгляд, потому что он метался по стадиону, как загнанная в клетку пантера, настолько сильными и молниеносными были его движения. Но Кисе был такой не один. Игрой Аомине восхищались многие. Во времена поколения чудес большинство вопросов на интервью касались Аомине. После поступления в старшие школы все репортеры стекались на матчи и горячо прогнозировали победу команде Тоо, а комментаторы каждый раз приходили в восторг, едва Аомине выходил на площадку. Так что в восхищении Кисе не было ничего необычного.
Ему стоило огромного труда сбросить Аомине с мысленного пьедестала у себя в голове. Как только он это сделал, то сразу же смог скопировать его стиль игры и даже почти победить, а потом почти не обратить внимания на разочарование в чужих глазах. А еще он вдруг начал скучать. Это было неправильно, и когда он думал об этом, то что-то в груди отзывалось глухой болью. Первое время Кисе убеждал себя, что причина в проигрыше. Затем, едва осознав, что все не так, он поспешно вернулся в Канагаву, чтобы не видеть Аомине и ничего, ни одного слова о нем не слышать.
Сейчас Кисе смотрел Аомине в спину и от волнения кусал нижнюю губу.
— Я не то… черт, Аоминеччи! — воскликнул он, заламывая руки. — Я хочу тебя победить, слышишь! Я должен видеть, как ты играешь в команде! Чтобы, ну, я мог скопировать тебя.
Аомине обернулся, нахмурившись.
— А так, значит, не можешь? — спросил он.
— Могу, — неуверенно признался Кисе и слабо улыбнулся. — Но больше по мелочи. Этого не хватит, чтобы надрать тебе зад.
— Ты хочешь надрать мне зад? — изумился Аомине.
У него подрагивали плечи, и было заметно, что он вот-вот рассмеется, забавляясь над словами Кисе. В этом не было ничего обидного. Кисе сразу же расслабился, радуясь, что опасность миновала. Аомине все-таки не выдержал и коротко хохотнул.
— Придурок, — объявил он, отсмеявшись. — Ты придурок, Кисе. Почему не сказал раньше?
— Если честно, — растерялся Кисе, — то я… ээ… ладно. Я только сейчас понял.
— Пойдем в дом, — сказал Аомине и, подхватив сумку Кисе, забросил ее на плечо. — Идем давай, ты дрожишь вон, как припадочный. И не болтай, а то тебя не заткнешь.
Прислушавшись к себе, Кисе понял, что его действительно знобит. Дождь затекал под воротник футболки и неприятно холодил спину, за ушами кололо. Отобрав у Аомине свою сумку, Кисе прижался к ней грудью, согреваясь, и почти побежал к дому, мечтая о том, как будет пить горячий, дымящийся кофе.
— Быстрее! — подгонял он Аомине, перескакивая ступеньки. — Я уже чувствую, как заболеваю!
Аомине рассмеялся и открыл ему дверь.

*

Первым делом Кисе залез в горячий душ и потребовал принести ему что-нибудь из одежды. Аомине чувствовал себя странно, копаясь в своем шкафу и размышляя о том, что из его тряпок подойдет Кисе. У них было похожее телосложение, и он мог взять любую майку и штаны, но все равно зачем-то сравнивал все, что попадалось ему под руку. В итоге он разозлился на самого себя и подбросил Кисе в ванную простую черную пижаму.
Аомине редко болел, поэтому у него не было в квартире никаких таблеток против простуды. Он даже не представлял, как они должны выглядеть. Зато Кисе, выпорхнув из душа и танцуя у плиты с туркой, категорически заявил, что без лекарств никуда отсюда не уйдет, а заляжет на диване минимум на неделю.
— Мне нельзя болеть! — не успокаивался он, размахивая чайной ложкой. — У нас мало времени, я обязан выиграть! Я не могу терять неделю. Я должен выпить противопростудное, это даже не обсуждается. Сегодня был кошмарный день. Уверен, вероятность моей болезни стремится к девяноста процентам!
— Хорошо, — обреченно сказал Аомине. — Я схожу в аптеку. А ты в благодарность приготовишь что-нибудь пожрать.
— Я болен, — возмутился Кисе, но тут же довольно улыбнулся. — Лучше я закажу нам пиццу. Она поднимет мне иммунитет.
— Две пиццы, — поправил его Аомине, переодеваясь и отыскивая зонт. — Даже три. Иначе тебе ничего не светит. И наплевать, что ты якобы болен. Можешь об этом даже не заикаться.
— Скорей бы увидеть горечь проигрыша на твоем лице, — мечтательно протянул Кисе.
Аомине хмыкнул и, прежде чем уйти, смерил Кисе недоверчивым взглядом.
Дождь утих, но ветер остался колючим и неприятным, а до ближайшей аптеки было минут двадцать пути. Аомине застегнул кофту на замок, лениво думая о том, какого черта он прется в такую погоду Кисе за таблетками, когда можно было бы на все наплевать. Он мог бы даже выгнать его из квартиры и наслаждаться тихим, спокойным вечером. Но его останавливала чокнутая одержимость Кисе своей возможной победой, а еще тот факт, что Кисе наверняка расстроится, если проснется завтра с горячим лбом и температурой. Этого не хотелось.
В аптеке женщина за кассой понятливо кивнула, а потом зачем-то предложила ему несколько вариантов на выбор.
— А в чем разница? — спросил Аомине, которому названия таблеток ни о чем не говорили.
— Да, пожалуй, ни в чем. Кроме производителя и цены.
— Тогда подешевле, — мстительно сказал Аомине, вспоминая, как надоел ему Кисе своей болтовней. — Хотя нет, я передумал. Давайте самое лучшее. А то еще действительно заболеет.
— Не переживайте, — улыбнулась ему женщина, отдавая какие-то маленькие пакетики.
Аомине молча расплатился, размышляя, с чего она взяла, что он переживает.
По возвращению в квартире непривычно пахло кофе, а из комнаты громко кричал телевизор. Кисе сидел в кресле, завернувшись в гору одеял, и с интересом наблюдал за экраном. Его лохматая голова повернулась к Аомине сразу же, как только он переступил порог.
— Купил? — торопливо спросил Кисе.
— Тебе не жарко? — поинтересовался Аомине и бросил ему купленные пакетики. — Вот. Я не знаю, что это такое. Я вообще думал, что нужны таблетки.
— Спасибо, — расчувствовался Кисе, вылезая из своего кокона. — Ты меня спас.
У него было такое счастливое выражение лица, что Аомине всерьез забеспокоился. Ему было неловко, и он отчаянно искал тему для разговора, чтобы это скрыть, а потом неожиданно вспомнил, что отсутствовал около часа. А значит, пицца должна была быть уже где-то здесь, но ее почему-то нигде не было.
— Ты что, — ошалело выдохнул Аомине, борясь одновременно со злостью и восхищением, — сожрал всю пиццу? Все три?
— О да! — рассмеялся Кисе и быстро сбежал на кухню.
Аомине слышал, как он возится с чайником и что-то звонко размешивает в чашке, и думал, что лучше бы в гостиную Кисе не возвращаться. Но тот, как специально, уже появился в проеме дверей: высокий, в его черной пижаме, с огромными коробками в руках — и Аомине не поверил своим глазам.
— Я тебя чуть не убил, — признался он, все еще с сомнением глядя на коробки. — Но убью, если они окажутся пустыми.
— Какая интрига, — задумчиво пробормотал Кисе, устраиваясь обратно на диван. — Посмотрим боевик? Придет мое время, и я тоже стану играть крутых парней. Как думаешь, мне пойдет смокинг?
Пицца пахла просто соблазнительно. Аомине осторожно подхватил кусок, откусил с удовольствием. На краю сознания мелькала мысль, что от постоянной болтовни Кисе сейчас не спастись, так что, возможно, отвлечь его каким-нибудь фильмом было бы действительно неплохо.
— Ты же модель, — буркнул Аомине, пока Кисе возился с телевизором. — Когда ты успел стать актером?
— Еще не успел. Пока что. Я учусь на театральном, Аоминеччи.
— Ясно, — сказал Аомине и снова взялся за пиццу.
Боевик от болтовни Кисе спас, но все же не полностью. Они смотрели, как главный герой уходит от суровой погони, и неторопливо доедали пиццу, запивая ее обычной минеральной водой, потому что пива у Аомине в доме не оказалось. Кисе, кажется, всерьез опасался за судьбу правительства, а Аомине увлеченно наблюдал за какой-то девицей, грудь которой сексуально выглядывала из декольте.
Когда герой и девица заявились на светскую вечеринку, Кисе подпрыгнул, словно ужаленный.
— Вечеринка, — сказал он взволнованным голосом. — У Кайджо сегодня вечеринка. Я забыл!
— И что? — удивился Аомине, не отрывая взгляда от экрана. — Считай, что у нас тоже вечеринка.
— Они будут меня ждать, — продолжил Кисе все тем же виноватым тоном. — Я же не знал, что останусь у тебя ночевать. Кто вообще знал, что здесь дождь! Надо срочно им позвонить. Скажу… черт, что же я им скажу.
Аомине посмотрел на Кисе, не скрывая своего удивления. Кисе вытаскивал из своей сумки телефон, одним глазом продолжая наблюдать за судьбой правительства в телевизоре. Аомине четко помнил, что не предлагал никому остаться у него на ночь, но раз так, то ладно. В конце концов, Кисе был одет в его пижаму и якобы болен.
— Ночевать? — не мог не уточнить Аомине. — Будешь спать на этом диване. Кровать не отдам. И можешь даже не начинать про свою болезнь.
— Ага, — сказал Кисе и улыбнулся.
Спустя несколько минут он вернулся обратно в ворох своих одеял, спрашивая, все ли в порядке с правительством и главным героем, пока он тут отсутствовал. Аомине понятия не имел, что на это ответить, потому что все это время он следил за Кисе, а не за экраном, в котором девица теперь шаталась в одном полушубке.
— Она похожа на твою соседку, — заявил Кисе, присмотревшись к девице. — На ту, которая ко мне приставала. Видишь, такие девушки любят героев.
— Что-то есть, — подумав, согласился Аомине.
— Кошмар. Зря я вспомнил. У меня что-то испортилось настроение.
— Она горячая девочка, — усмехнулся Аомине. — Ты посмотри.
— О нет, — содрогнулся Кисе, явно вспоминая приставания соседки. — Нет-нет-нет. Она отвратительна!
Аомине так не считал.
Ближе к концу фильма Кисе уснул, положив голову ему на плечо. Он так и не узнал, что в итоге случилось с правительством и спас ли его главный герой, так что Аомине, встревожено на него посмотрев, решил досмотреть фильм хотя бы ради девицы. Волосы Кисе мягко касались его шеи. Аомине чувствовал горьковатый запах шампуня, которым Кисе мылся в его ванной, и еще легкий аромат кофе. Он пытался разобраться, почему боится лишний раз пошевелиться вместо того, чтобы просто подняться и уложить Кисе на диван. Он сделал звук тише, почти выключив его, и уставился на экран в ожидании благополучного разрешения судьбы правительства.
Кисе прижимался к нему во сне. Он спал бесшумно и не двигаясь, только один раз вздрогнул и уткнулся носом Аомине в плечо. Аомине подумал, что Кисе, наверное, неудобно, все-таки он мало походил на подушку. Но Кисе размеренно дышал, его теплое дыхание задевало кожу, и Аомине не стал ничего предпринимать. А потом он, чуть поколебавшись, медленно протянул руку и укрыл Кисе одеялом.

*

Утром Кисе проснулся от безостановочного шума. Ему было лень вставать, под грудой одеял было так тепло и уютно, но откуда-то вдруг раздался голос Аомине, и Кисе моментально лишился остатков сна. Он вынырнул из-под одеял и осмотрелся по сторонам, споткнулся взглядом о телевизор. Идя в ванную комнату, он тосковал о том, что так и не досмотрел фильм.
— Доброе утро, — осторожно сказал Кисе, когда заглянул на кухню.
Аомине разговаривал с кем-то по телефону. Он готовил себе утренний чай и периодически хмыкал в трубку, пока не попрощался и не повернулся к Кисе лицом.
— Они победили, — сообщил он с таким видом, будто ожидал аплодисментов.
— Кто? — не понял Кисе и закатал рукава пижамы, чтобы сварить себе кофе. — Ваши противники? Какая-нибудь команда из Киото?
— Твой герой и девица, дурень.
— А-а, — протянул Кисе. — Я знал это. Они не могли проиграть. Я знал, что они всех спасут, говорю тебе! Иначе бы я не смог уснуть. Кстати, где мой завтрак?
— Не знаю, где твой, — ответил Аомине, забирая свою чашку с чаем, — а мой у меня.
С сомнением покосившись на сиротливую чашку чая, Кисе стал следить за Аомине. Кофе в турке ждало своего часа, но этого Кисе было мало. Он прощупывал цепким голодным взглядом кухню, когда заметил в руках Аомине тарелку с горячими тостами. И еще одну с сэндвичами, что ли.
— О, ты немного американился, — сказал Кисе, все еще глядя на тосты и сэндвичи. — Дурное влияние Кагамиччи, я прав? Кто еще забивает себе желудок подобной ерундой.
— Это мой завтрак, не твой, — напомнил Аомине.
— Ничего, я тебя понимаю, — улыбнулся Кисе. — Я тоже порой следую чужим традициям. Английским, например. Пью молоко в пять часов.
— Насколько я знаю, это традиция пятичасового чая, а не молока.
— Это неважно, — убедительно сказал Кисе. — Важно, что в пять часов. Можно я все же стащу у тебя американскую еду?
— Нет, — отрезал Аомине и поставил тарелки на дальний край стола.
— Ну Аоминеччи! Пожалуйста, — добавил Кисе и тихо рассмеялся.
Он ловко полез к тарелкам, а Аомине не пускал его до тех пор, пока между ними не развязалась шутливая потасовка, в результате которой Кисе сильно ударил Аомине локтем по голове. Аомине зарычал, неожиданно замерев на месте, и поджал губы, отчего они буквально побелели на глазах. Кисе отстраненно подумал, что, возможно, таким образом он удерживает в себе ярость, чтобы не огрызнуться и не ударить в ответ.
— Прости, — сказал Кисе, не отрывая взгляда от лица Аомине. — Я, ну, не хотел. Правда.
— Заткнись, — предупредил Аомине. — Давай завтракать.
Сэндвичи уже не казались Кисе такими заманчивыми, как пару минут назад, а ведь из-за них они почти подрались. Аомине молча пил чай и жевал свой тост, хмуря брови. У него явно болела голова, и Кисе не представлял, что ему делать и как разрядить обстановку до дружеского разговора. Он вспомнил, что после удара баскетбольным мячом всегда неприятно звенит в висках. Кисе ненавидел эти моменты даже несмотря на то, что благодаря одному такому удару в Тейко он заинтересовался баскетболом.
Пока Аомине злился и завтракал, Кисе думал, что, наверное, стоило бы о чем-нибудь пошутить или хлопнуть Аомине по плечу, но он вдруг взял и потрепал его по голове. Аомине продолжил пить чай, как будто ничего не изменилось, и Кисе, осмелев, ласково потрогал жесткие волосы на затылке именно там, куда пришелся его удар. Он все еще трогал волосы Аомине, когда тот неожиданно сказал:
— Сегодня у нас дружеская игра. Если тебе нужно за мной наблюдать, чтобы потом скопировать, то можешь присоединиться.
— Нужно! — вдохновился Кисе, мигом забывая про свои муки совести. — С кем вы играете? Я угадал про команду из Киото?
— Друг с другом, — жестко усмехнулся Аомине. — У нашего разыгрывающего отличный дом за городом. Мы там порой собираемся.
— Я поеду, — заявил Кисе и слегка коснулся волос Аомине около висков. — Я там вас всех скопирую, не только тебя. Семпай меня проклянет, когда узнает, насколько обогатятся сегодня мои знания.
—Ты все равно у меня не выиграешь, — сказал Аомине и отстранился.
Кисе убрал руку и сразу же переключил свое внимание на остывший кофе.
— Я не заболел, — неожиданно понял он, щупая под челкой свой лоб. — Я не верю. Вот это удача. Суббота, а я не заболел, — он улыбнулся, а потом серьезно спросил: — Мне точно можно с тобой?
— Точно.
— И никто не будет против?
— Да вряд ли, — задумчиво сказал Аомине, поднимаясь из-за стола. — Ты же из поколения чудес.
Улыбка Кисе померкла. Он все же понадеялся, что команда Аомине знает его не как «красавчика из поколения чудес». Он в который раз подумал о том, чтобы перекрасить свои волосы в темный цвет. Ему должно пойти. Мысленно Кисе уже видел себя в новом имидже, на который будут реагировать как угодно, но уж точно не «красавчик». Кажется, у него начиналась аллергия на это слово.
Было часов десять утра, когда они направились загород. Солнце согревало и переливалось золотым, утренняя прохлада приятно касалась плеч. Аомине шел очень близко, почти впритык, и Кисе старался лишний раз на него не смотреть. На какой-то миг ему даже показалось, что Аомине бросает на него недоуменные взгляды.
По дороге они говорили о разных глупостях, пока разговор резко не перескочил на команду Тоо. Кисе снова охотно напомнил Аомине о пари и той ставке, которую поставили их капитаны, и испытал острое желание все это срочно обсудить.
— Когда я уделаю тебя, Аоминеччи, — в очередной раз уверил Кисе. — А я тебя уделаю, в этом даже не сомневайся. Так вот, когда я уделаю тебя, то Имаеши выиграет у семпая желание. Страшно даже подумать, что он загадает.
— Ну нет, — усмехнулся Аомине. — Я не буду об этом думать.
— Он что, — восхитился Кисе, снижая голос до шепота, — действительно такой… ну, такой?
— У него темная душа, — сухо кивнул Аомине, и Кисе заподозрил, что он издевается. — Так что зря твой Касамацу согласился на это пари. Имаеши способен на все.
— Мы пили вместе пиво, — сказал Кисе. — И он был неплох. Мне понравились его очки.
Аомине повернулся к нему лицом и впился горящими глазами.
— Очкарик проиграет. Он, видимо, забыл, что за команду Кайджо играю я, а не кто-нибудь другой.
— Ох, — вздохнул Кисе, не зная, что на это ответить.
Дом неизвестного разыгрывающего оказался огромным и мрачным, но с заднего двора слышалась веселая болтовня и чей-то смех, отчего Кисе невольно расслабился. Он пришел в полный восторг, когда увидел за углом баскетбольную площадку, так что ни одно имя из присутствующих не задержалось у него в голове. Не знай он с детства Аомине, то обязательно забыл бы и про него. Но окончательно Кисе полюбилось это место, когда никто не обронил ни слова про «красавчика». Кисе почувствовал себя счастливым.
— Очень жаль, — сказал Кисе, меряя шагами периметр площадки, пока все делились на команды, — что Акашиччи не устраивал ничего подобного. Он ведь мог.
— Это сейчас он может, — пожал плечами Аомине. — А тогда он еще ничего не мог, мелким был. Ты будешь играть?
— О, как заманчиво! Но нет. Я все еще должен ко всем присмотреться. Ну, ты помнишь.
— Ко мне, — упрямо сказал Аомине. — Ко мне присмотреться.
— Естественно, — блеснул улыбкой Кисе.
Он сел на траву и принялся следить за игрой, машинально болея за ту команду, в которой играл Аомине. Он не сразу вспомнил, что у него вообще-то есть тут дела и что он должен запоминать все в мельчайших подробностях, а не сходить с ума от профессиональной игры. Азарт бурлил у него в крови, и, не выдержав, Кисе вскочил и принялся расхаживать из стороны в стороны, потому что сидеть спокойно больше не мог.
Аомине был похож на безумца. Он играл так, словно все его жесткие эмоции прорвались наружу, и это мало походило на то, что Кисе видел в Тейко. Кисе подумал о Кагами. Эти двое всегда противостояли друг другу с бешеной яростью. Их никто не мог остановить, потому что они сами были на это не способны. Наблюдая за Аомине сейчас, Кисе действительно засомневался в своей победе. У него подкашивались ноги от застарелого восхищения, но он взял себя в руки и принялся упорно все запоминать.
После третьей четверти к нему направился один из игроков. Кисе давно забыл его имя и теперь называл про себя не иначе как «черный и легкий» из-за цвета майки и позиции в команде. Ему страшно хотелось, чтобы «черный и легкий» предложил ему сыграть вместо себя, но Кисе запрещал себе об этом думать.
— Хочешь меня заменить? — спросил «черный и легкий», и у Кисе замерло от радости сердце.
— Ты прекрасный человек, — искренне сообщил он. — Я тебя запомню. Как тебя зовут? Хотя нет, что это я. Я помню, как тебя зовут, конечно. Я тебя скопирую, хочешь?
— Ну скопируй, — разрешил ему «черный и легкий», с удобствами располагаясь на траве.
Кисе помчался на площадку и, проходя мимо Аомине, задержался, чтобы на него посмотреть.
— Что? — насторожился Аомине, оборачиваясь через плечо.
— Давай выиграем, — сказал Кисе. — Как в старые добрые времена.
Аомине хмыкнул.
Десять минут последней четверти пролетели, как одна. Кисе мысленно возненавидел себя за то, что не нашел раньше способа поиграть командой. Было трудно сдержаться и не включить в свой стиль особенные финты игроков поколения чудес, все-таки лучшее он приберегал для матча против Аомине. Он же должен выиграть, он должен надрать ему зад, и неважно, что тем самым он подарит Имаеши власть над Касамацу. Кисе было на это наплевать.
Их команду поздравляли с победой, а «черный и легкий» постоянно хлопал Кисе по плечу, как будто сам научил его мастерству копирования. У Кисе было отличное настроение. Он не верил, что все может быть так здорово, но в мыслях тут же решил, что судьба просто извиняется перед ним за вчерашний отвратительный день.
— Несмотря ни на что, — поделился Кисе, когда они возвращались домой, — я скучаю по Тейко.
Аомине ничего не ответил, и Кисе рассмеялся, рассказывая все, что мог, про сегодняшнюю игру.
Они шли по пустой улице, уличные фонари освещали дорогу. Было за полночь, и ночь прекрасно остужала разгоряченного Кисе. Ему даже не было холодно, хотя дул сильный ветер. Он хохотал, шутил, разглядывал темные витрины магазинов и мечтал, чтобы завтра все было точно так же, как сейчас.
Когда Кисе перевел взгляд на Аомине, то увидел, что он улыбается. У него были расслаблены плечи, а глаза горели от самодовольства. Он любил побеждать достойных противников. Кисе улыбнулся в ответ. Сегодня на самом деле был удачливый день, и, стоило только подумать об этом, как в груди волнительно закололо. Он, кажется, одеревенел от страха, но все-таки шагнул навстречу Аомине, положил ладонь ему на шею и поцеловал.
Аомине заметно напрягся. Кисе почувствовал, что теплые губы, которые он неспешно трогал языком, сжались в жесткую линию, а потом скулу опалил резкий удар.
— О черт, — прошептал Кисе, пятясь назад. — Это не то… черт. Это как раз то, что ты подумал. Да.
Он смотрел в пол и не знал, чего ждать. В голове стало пусто, волосы лезли в глаза. Кисе зажмурился, чтобы пряди не кололи веки, а еще, чтобы не поднять взгляд и не увидеть выражение лица Аомине.
— Мне жаль, — добавил он.

*

Аомине старался не думать о произошедшем.
Шесть дней назад Кисе неожиданно поцеловал его. Аомине честно старался об этом не думать, правда. Но все равно вспоминал, как Кисе подался вперед, как ощутимо дрожали его руки, как плотно прижимал к себе и сбивчиво дышал. Губы у него были твердыми и сухими. Когда Аомине машинально ударил его, он поник, некрасиво сутуля плечи. При свете уличного фонаря он казался неестественно бледным и уставшим, и Аомине не хотелось на него смотреть, но почему-то смотрел.
Кисе больше не приходил к нему вечерами. Аомине никак не мог понять, в чем же причина: то ли в этом поцелуе, то ли в том, что их игры один на один не имели особого смысла для предстоящего матча. В конце концов он решил, что ему все равно. Еще никогда в своей жизни он не был ни в чем так твердо уверен, но все же эти дни он ходил неспокойный и дерганный, сосредоточенный только на тренировках.
Он помнил про их скорый матч и ждал его, но он совершенно забыл про Кайджо.
Касамацу позвонил сам и настойчиво приглашал приехать, чтобы успеть сработаться в команде. Было очевидно, что Аомине застигли врасплох. Он не привык, чтобы ему указывали да еще требовали быть на месте ровно в девять утра. В этом плане Имаеши ему нравился больше.
— Я хочу поспать в свой выходной, — гневно сказал Аомине в трубку. — Поспать, это понятно? И я буду спать, а не возиться с вами в девять утра!
— Нет! — заорал в ответ Касамацу. — Ты хочешь не спать, а просрать матч Кисе! И ты его просрешь. Просрешь, как просрал Кагами, когда игнорировал командные тренировки!
— Ты, — злостно напомнил Аомине, — не смог меня победить.
— Твою мать! — рявкнул Касамацу. — Ты не против меня играешь! Ты играешь против Тоо и Кисе. Это все равно, что играть против самого себя!
Аомине помолчал. Когда он заговорил, то от его голоса веяло ледяным холодом. Им можно было бы заморозить все в округе.
— Боишься за свое капитанское место?
— Боюсь, — вдруг признался Касамацу и подавил смешок. — Я чертовски, чертовски люблю баскетбол.
— Вот как, — спокойно сказал Аомине.
Было сложно препираться с тем, кто так отчаянно хватался за звание капитана, которое ему пока еще даже не принадлежало. Так что Аомине, пусть и не с утра, но приехал на тренировку, чтобы они попробовали привыкнуть друг к другу ради слаженной игры. Касамацу был отличным капитаном. Хотя между ним и Аомине не было никакого взаимопонимания: Касамацу смотрел на него волком, а Аомине привычно делал все, что хотел. Их неприязнь друг к другу ослабевала с каждой встречей, но, очевидно, исчезать насовсем не собиралась.
В очередной раз тренируясь с Кайджо неподалеку от их дома, Аомине вдруг заметил, что Касамацу замер прямо на площадке. Его глаза опасно сузились и смотрели куда-то в сторону дороги. Странно, что Касамацу прервал игру, потому что он был из тех, кто забывал обо всем рядом с баскетбольным мячом.
— Я тебя вижу! — заорал Касамацу, и Хаякава замотал головой, не зная, где и что. — Свалил отсюда, шпион!
В ответ Кисе рассмеялся.
— Меня тут нет, семпай! Тебе показалось. Ты и в самом деле рехнулся, если видишь меня.
— Чокнутый придурок, — громко сказал Касамацу, улыбаясь. — У нас тренировка, вали в дом.
Кисе стоял, щурясь на солнце. На нем были простые джинсы и белая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Он прятал руки в карманах и излучал привычное веселье. Сейчас все смотрели на него, ожидая каких-то слов, а он только улыбался и отводил глаза.