Автор: kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Киёши Теппей/Аомине Дайки, спойлерв прошлом Киёши Теппей/Хьюга Джумпей
Выпавший персонаж в лотерее: Аомине Дайки
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Жанр: повседневность, недороманс, местами лёгкий глум
Размер: мини, 1996 слов
Саммари: у Аомине Дайки было только одно условие при поступлении. Тренера старшей школы «Сейрин» оно вполне устроило, но с определённой оговоркой.
Дисклеймер: прав нет, одни обязательства
От автора: автор сломал голову и на этом радостно ушёл в ООС.
Предупреждения: АУ по отношению к канону, один из парней точно в треде.
Работа была написана на майский фестиваль
читать дальше
You're the galantine,
Cold and alone, it suits you well.
Panic! At The Disco, «Let’s kill tonight»
Cold and alone, it suits you well.
Panic! At The Disco, «Let’s kill tonight»
Аомине понял, как хороша была его жизнь с начала учебного года, аккурат после отборочных игр. Никто не к нему не лез, более того, команда успешно вообще игнорировала его существование непосредственно до выхода на площадку. Они упорно пахали в зале, пока он спал, даже перестали выглядеть на фоне других слабаками. Впрочем, Аомине было плевать. Главное, что ни капитан, Хьюга, ни тренер, Рико, до него не домогались.
А потом они проиграли. Он проиграл.
И, согласно договору, лафа кончилась.
Было два способа заставить Аомине встать. Протянуть руку или выпнуть землю из-под зада. В глубине души, наедине с собой, он прекрасно знал, что хотел первый. Да только вот случился второй.
Где интересно Акаши выкопал своего чёрта? Даже Сацуки о нём не знала.
Кагами Тайга. Здоровенный лосяра и такой же бешеный. Страшно представить, что Акаши с ним делал, раз смог вогнать неизвестного новичка в Зону. Сам нисходить и не подумал. Засранец.
Аомине перекатывался с пятки на носок, пробуя новые кроссовки. Вроде чуть жали, да и задник жёсткий. Разносятся? Или сходить после школы за другими? Знал же, что нельзя матери доверять покупку. Отец опять разворчится. И никаких булок на обед.
Тоска.
Рико вошла в зал, как всегда, для девки, шагая слишком жёстко, выкидывая ноги, словно солдат на марше. Остановилась резко, развернулась всем корпусом, глядя на него в упор с победным видом.
Во рту сразу стало кисло.
Рико между тем обвела своим взглядом и остальных, а затем махнула рукой открытой двери зала:
— Входи.
Команда подобралась, подалась вперёд. Они явно знали что-то, чего не знал он, точнее, по природной лени пропустил мимо ушей. В зал между тем вошёл крупный парень, скорее всего, второгодка. Они с Аомине были одного роста, но, пожалуй, в размахе плеч и общей массивности он всё же уступал. Тот был неброский, добродушный на вид, прямо как медведь. Пока сытый.
— Привет, ребята.
— Киёши-сан!
— Вернулся!
Прямо щенячьи восторги.
В голове щёлкнуло. Основатель клуба Сейрин. Нет. Генерал. Мурасакибара им даже интересоваться в своё время изволил. Добряк и любитель баскетбола, «железное сердце», травма колена. Повезло ему, что сам Мура-чин добраться не успел, он бы уползти не дал, повезло.
Киёши тем временем каждому пожал руку, кого-то и по плечу хлопнул, каждому нашёл пару слов. Просто звезда. Аомине насмешливо осклабился и неожиданно для себя передёрнул плечами, встретившись взглядом. Что-то в том не наблюдалось благодушия и наивности. Зато имелись интерес, расчёт, оценка, и много чего ещё, весьма далёкого от стандартного набора «рубаха-парень».
— Аомине-кун, — скрывать осведомлённость Киёши и не подумал. Протянул ему ладонь.
— Киёши-сан, — Аомине пожал её, невольно отметив и плотные мышцы, и общие размеры, и чуткость пальцев, сдавивших цепко, ощутимо, но и только.
— Буду рад играть с тобой.
— Надеюсь.
Аомине удивлённо уставился на Киёши, внезапно взлохматившего его волосы и чуть прихватившего на темени.
— Меньше скепсиса, больше дела.
От лёгкого хлопка зазвенело в ушах.
Когда Аомине очнулся достаточно, чтобы что-нибудь отмочить, Киёши был возле Рико.
Тренировка началась.
— В этом твоя проблема, — Киёши неторопливо стучал мячом, переводил с одной руки на другую. — В одиночной игре ты летал, импровизировал, работал с умом, но на инстинктах. А теперь не получается. Почему? Ты проиграл. И больше не веришь последнему человеку, которому верил. Самому себе.
В зале они были вдвоём. Аомине подбешивало особое отношение — Рико навесила ему дополнительные тренировки «с семпаем», но сам хорош гусь. Нечего было сливать матч.
Больше всего в этих доп.занятиях он ненавидел разговоры. Мягкий голос, ровные интонации, плавно перетекающие, со всеми нужными акцентами, будто Киёши на оператора колл-центра учился, ей-ей. Центра анонимной психологической помощи, не иначе.
— Я могу стать лучше, — Аомине не торопился включаться в игру, наблюдая с середины площадки.
— Да, сможешь, — Киёши кивнул, обошёл его вроде неспешно, но пойди останови, легко крутанулся гибким балеруном и закинул мяч в кольцо. Глухо брякнул металл. — Укрепишь мускулатуру, связки, отточишь имеющиеся навыки — пусть прогресс не будет стремительным, но он будет, — мяч докатился до кроссовок. Киёши подцепил его носком и перехватил в полёте, кинул. — А потом ты проиграешь, — мяч ударил в ладони Аомине. — Снова и снова. И в какой-то момент уйдёшь. Потому что проблема не в теле. Проблема в психике.
— То есть я псих?
— Нет, всего лишь зазнайка.
От ласковой улыбки желание пересчитать ему зубы только усиливалось.
— То есть, по-твоему, я должен ровняться на команду? — Аомине предпочёл потереть переносицу, скрывая убийственный взгляд.
— Нет.
— А?
— Опираться, — Киёши поманил его ладонью. — Верить в их силы и поддержку, соизмерять ритм при командном прессинге, держать руку на общем пульсе, а не только на собственном. Один на один ты всегда и в тоже время, по-настоящему, только в Зоне.
Аомине повёл плечом, выпустил мяч, рванулся вперёд. Лёгко, привычно. Скованность ушла почти сразу, он даже широко ухмыльнулся, не дав Киёши и шанса. Прыжок, данк. Скользнувший по пальцам металл, долгое мгновение падения. Хлёсткий удар стоп о пол.
Хорошо.
Аомине подхватил мяч, не дав ему укатиться.
— Тебе, как форварду, проще. Есть чёткая позиция, есть чёткая задача. Бей-забивай. Но вот ведь какая закавыка, — Киёши посмотрел на него через плечо, — будешь помнить только о ней, и сорвёшь игру всем остальным.
Настроение съехало обратно к плинтусу.
— Аомине-кун, ты не глупый парень, а уж в баскетболе соображаешь побольше многих, — Киёши повернулся к нему всем телом. — Как же ты не заметил, что твои сокомандники вместо полноценной игры вынуждены тратить время на корректировки?
— Корректировки неизбежны.
— Но отнимают время. Особенно лишние, созданные на пустом месте. Уступай мяч, не тащи на себя всю игру — ты уже не ребёнок, а игра не одеяло.
— Ну спасибо.
— Да всегда пожалуйста.
Отлично поговорили.
Небо светлело с каждым днём, перекрашивалось в холодную бирюзу. Ещё несколько недель, и крышу придётся покинуть в поиске более уютного места или сразу ковылять домой.
Гонять перед началом соревнований стали нечеловечески, а в двойном размере, так и вовсе адски. Но Аомине не жаловался. Даже если преимущество Кагами было только в свежести, этот трёп про командное единство стоил того, чтобы утереть ему нос.
И не только этого.
Изоляция кончилась вместе с подсобкой вместо зала. Не сказать, чтобы они так уж сдружились с парнями, но нашлись общие темы, наладился обмен журналами, дисками, паролями и явками, сплетнями да слухами. Посиделки после тренировок, иногда даже в кафе или у кого-нибудь дома, поездки.
Аомине начал улыбаться. Сверкать контрастно белыми зубами, прищуриваться, дёргать бровями, смеша приятелей. С ума сойти. У него уже год, нет, дольше приятелей не было, и вот снова.
И не только ведь приятели…
Парные тренировки кончились, но общение никуда не делось. Аомине по-прежнему больше всего времени проводил с Киёши, собственно, этого, наверно, и добивались, числя того кем-то вроде катка для проблемных игроков. Или бетономешалки, великой и беспощадной.
Мозги, во всяком случае, он промывал на отлично.
Лоб почти обожгло.
— Осторожно, скинешь.
— Придурок, — проворчал Аомине беззлобно и аккуратно снял банку с тёплым кофе.
Киёши с коротким щелчком открыл собственную, отошёл к ограде. Навалился на неё, провожая взглядом отмучившихся учеников.
— Рико отменила тренировку, так что зря прохлаждаешься.
— Неужели сложно было скинуть сообщение?
— Не знаю. Это Рико, — Киёши повернулся к нему, отпил.
В солнечных лучах волосы на его макушке казались совсем светлыми, словно бы светящими изнутри. Как чёртов нимб.
— У тебя ведь были гайдзины в роду?
— С чего ты взял?
— Да так.
Аомине прижал банку к щеке и тут же отдёрнул, потёр нагревшуюся кожу.
— Может, погоняем в парке? — предложил он.
— Просто мысли читаешь.
— Пошли.
В движение всё просто. Нет времени на долгие построения, иногда, нет времени на связные словесные мысли. Только на ощущения, импульсы, сигналы, приказы и действия. Делай быстрее, чем думаешь, и думай, быстрее, чем дышишь.
В движение нет времени на ложь хотя бы самому себе.
Киёши сдался на втором часу. Махнул руками, выразительно закатив глаза, опёрся о бёдра, дыша ртом, смахивая пот. Аомине сделал вокруг него круг почёта, едва перебирая ногами, но стоило тому попытаться отобрать мяч, ловко ушёл в сторону.
В голове было пусто и звонко, в теле гуляла нерастраченная энергия. Киёши улыбался, говорил что-то.
Аомине внезапно понял, что всё, время ожидания вышло. Он прояснит всё сегодня.
Под вечер нашлась и пустая скамейка, и даже целая нелюдимая поляна, огороженная облагороженными кустами. Киёши опустился первым, распотрошил сумку, кинул Аомине бутылку какого-то обогащённого напитка, который Рико закупала для команды оптом по рекомендации отца. Жадно приложился ко второй.
Аомине уселся рядом, дёрнул насадку на горлышке, неторопливо отпил.
Чудесный вечер, не душный, а душистый. Воздух тёплый, однако, время от времени обдувает прохладой, не давая перегреться. Самое то для откровенных бесед.
— Так что у тебя с Хьюгой?
Киёши смешно всхрапнул, уставился на него в упор, словно на выскочившего из кустов психопата. Акаши, например.
— А что у меня с Джумпеем?
— Большая романтическая драма в прошлом? — Аомине был зверски серьёзен.
Сморгнув, Киёши коснулся тыльной стороной ладони его лба.
— Даже странно, жара нет. Мне казалось, все в команде знают об его отношениях с Рико.
— То есть ты его кинул, чтобы он не метался между вами?
Киёши приподнял брови:
— С чего ты взял?
— О-о, — выражение лица Аомине оставалось бесстрастным, — это настолько очевидно. Особенно когда злобный очкарик смотрит тебе вслед побитой собакой.
— Ты преувеличиваешь, — улыбка Киёши была безмятежной.
— Неужели? — Аомине глумливо заломил бровь. Повёл рукой по направлению к школе. — Мне завтра его в лоб спросить?
Улыбка дрогнула.
— Если тебе так интересно, — Киёши отвёл взгляд. Пальцы в замок, плечи дугой, опора на ноги. Может, и впрямь перестанет играть в добропорядочность и непонятливость. — Мы в прошлом году начали много общаться, сблизились на почве баскетбола. Как-то закрутилось всё, одно на другое… В общем, я был не против, ему было нужно.
— А потом появилась Рико.
— Она была с самого начала.
— Ладно, поправка, появились чувства к ней.
— Что-то вроде.
— И ты его благородно бросил.
— Разве можно бросить кого-то благородно? — Киёши откинулся на спинку скамьи. — Между нам были дружба и секс. Просто осталась только дружба.
— Ты так говоришь, как будто тебе всё равно с кем спать.
— Не всё равно. Человек должен мне как минимум нравиться.
Помолчали.
— Хреновый у нас с тобой разговор о любви, — бока бутылки вмялись на глотке и с треском надулись, стоило отнять от губ.
— Обычный, — Киёши повёл рукой, не поднимая взгляд.
— Да плевать. Но про переспать идея интересная.
— Что за идея? — посмотрел на него удивлённо.
Аомине ответил ироничным взглядом.
— Да ладно. Я на тебя так пялюсь, что плоскодонка скоро горло сорвёт, изображая кашель.
— Рико не плоская.
— Не уходи от темы.
Откинувшись на спинку, Киёши ответил прямым взглядом.
— Экспериментируешь?
— Злишь? — Аомине почти карикатурно выпятил подбородок.
Сдавшись, тот отвёл глаза первым.
— Эй-эй, земля вызывает Киёши.
— Что?
— Я тебе нравлюсь? — не удержавшись, Аомине всё-таки потёр скулу, словно ждал предательский румянец во всю щёку.
Не чтобы он сомневался в ответе Киёши, как будто тот не пялился в ответ или имел серьёзные отношения, хоть какие-то отношения, да даже если и спустит всё на тормозах, всегда есть френдзона, а со временем всё теряет остроту, не только хакюсай, но…
— Нравишься.
— А?
— Нравишься.
Киёши честно попытался сдержаться, глядя на его ошарашенное, наверно, даже туповатое лицо, но потом всё-таки загоготал. Ну не сука ли?
— Не смешно! — Аомине от души приложил его в бок.
— Д-да… ха-ха… ой, тише… рёбро сломаешь… хе-ха-ха…
— Смешно ему.
— Зато не грустно, — Аомине сгребли за плечи. — Долго репетировал?
— Всю жизнь с труппой циркачей, — он повернул голову, почти коснулся губами.
Сидеть было неудобно, шея почти сразу начала затекать, да и спина…
Губы у Киёши были тёплые, теплее успевшей остыть кожи, с ощутимым трещинами. Аомине дёрнул плечом, скидывая его руку, пересел, не разрывая поцелуя, навалился, перехватывая инициативу. Сжал пальцами крашеное дерево и, помедлив, положил ладонь на бедро Киёши.
Тот отвечал мягко, чуть дразнил касанием языка, а потом притянул ближе, лишая опоры, прижал за затылок. Аомине слабо трепыхнулся, невольно раскрыл рот шире, и… Очнулся, когда Киёши отодвинулся с лёгкой усмешкой.
Аомине сглотнул, утёр рот внутренней стороной запястья.
— Придурок.
— Ничего не слышу, — ухмылка стара шире.
— Рожа треснет.
— Сомневаюсь.
Сидеть рядом стало как-то неуютно. Хотелось вскочить, срочно что-то делать, лучше размахивая руками и говоря на максимальной громкости.
— И когда зайдем дальше? — Аомине хотел сказать грубее, но в последний момент не повернулся язык.
— А когда ты хочешь?
— Сегодня?
— Естественно, не до пришествия марсиан же ждать!
— Не пойдёт, — отказал Киёши с явным сожалением.
— Почему?
— Завтра матч.
— И что?
— Если нарушу тебе координацию, Рико меня сожрёт живьём. Или впаяет такую нагрузку, что лучше бы порезала на куски.
— Что значит, ты нару… о, — до Аомине дошло. — А кто тебе сказал, что..
— Дай-чан, — он аж онемел от обращения. А Киёши доверительно продолжил, проникновенно глядя в глаза: — Лучше, когда сверху более опытный партнёр. Но после матча, я обещаю, всё будет.
Аомине не нашёл, что ему возразить.