Название: Не верь глазам твоим
Автор: kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Мидорима Шинтаро / Такао Кадзунари
Выпавший персонаж в лотерее: Ханамия Макото
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: детектив, юст
Размер: миди, ~13500 слов
Саммари: Молодой агент Интерпола Мидорима Шинтаро приезжает во Флоренцию, чтобы вступить в схватку с неуловимым международным преступником.
Дисклеймер: не моё, не претендую
Предупреждения: постканон, вычитка в дедлайн, ООС персонажей
Ссылка на файл: в формате .rtf
Работа была написана на Июльский фестиваль
читать дальше
Мидорима выдохнул и постучал в дверь. Центральный директорат флорентийской уголовной полиции встретил его улыбчивыми лицами и итальянской униформой с короткими рукавами. Впрочем, за доброжелательностью всегда скрывался снобизм, к этому Мидорима уже привык. Особенно, когда дело касалось такого новичка, как он.
Его жизнерадостно пригласили войти в светлое, наполненное полуденным солнцем помещение. Светлая мебель только усиливала впечатление невесомости комнаты. В противовес кабинету, сидевший за столом человек был грузным. Он не давил своим присутствием за счёт широкой улыбки, но Мидориме всё равно чудилось в нём что-то тяжёлое.
Начальник пылко пожал ему руку, и Мидориме показалось, что его пальцы попали под пресс. Его всегда раздражала эта европейская привычка к прикосновениям, и если в Англии окружающие уважали его отстранённость, то с итальянцами такое не проходило. Они буквально вторгались в личное пространство и не видели в этом ничего странного.
Ему предложили сесть, а потом ещё целых пятнадцать минут драгоценного времени тратили на ерунду. Разговор вёлся о совершенно ненужных вещах, и это раздражало. Мидорима считал столь легкомысленное поведение некомпетентностью, и было совершенно неудивительно, что при такой работе они до сих пор не поймали Паука.
– Молодость – это хорошо, ты не находишь, Шинтаро? – Фамильярность раздражала. – Новый взгляд на вещи, да и вообще, утрёшь ещё нос такому старику как я. Хотя, ты же не работал ещё над головоломными делами?
Мидорима недовольно поправил очки, но спокойно ответил на итальянском:
– Да, синьор, я новичок в таких делах. – На самом деле Мидорима лукавил. Он имел дело со сложными случаями и даже успешно, просто тогда всю славу себе забирали его начальники. Мидорима не спорил – он быстро понял, что умные и молчаливые полицейские могут быстрее добиться желаемого, когда не требуют награды себе.
Но тогда он ещё был простым полицейским, так что в качестве агента Интерпола – да, Мидорима работал впервые.
– Это хорошо, – благосклонно покивал начальник, имени которого Мидорима даже не запомнил. Его и так всё раздражало в этом месте – начиная от аномальной жары и заканчивая повсеместной бестактностью. – Я буду верить в тебя, мальчик, а вдруг ты вора и поймаешь?
Начальник весело хохотнул, сразу показывая, как на самом деле он относится к этой идее. Конечно, никто не ждал от новичка, даже из Интерпола, хоть каких-то результатов. Увы, Мидорима собирался доказать им обратное.
– У вас уже есть задание для меня, синьор? – попытался он повернуть разговор в нужное русло.
– Да, – начальник, став чуть более серьёзным, вытащил из ящика в столе папку и бросил её Мидориме. – Наш Паук работает не один. А вот этот парниша, вероятно, работает на него. Понятное дело, что всё это ещё не точно, но он уже успел засветиться пару раз в тех местах, где случались ограбления. И теперь вот приехал во Флоренцию. А так как нам слили информацию, что Паук имеет виды на наш чудесный город, то выглядит всё это ну просто очень подозрительно.
– Я могу узнать, откуда у нас столь ценная информация?
Начальник едва заметно усмехнулся. Мидорима понял, что местоимение он выбрал верное.
– От наших информаторов из мелких банд. Среди них прошёл слушок, что такая большая шишка как Паук решил посетить Флоренцию и показать мастер-класс. Я не думаю, что нам соврали, ведь их часть города просто бурлит. Так что шансы на удачу есть. Вот этот шанс я и хочу дать тебе.
– Почему мне? – снова поправил очки Мидорима. Как сотрудник Интерпола, он был обязан сейчас находиться в Италии и контролировать действия местной полиции. С другой стороны, как новичок, он не представлял из себя ничего особенного с точки зрения начальства. Оно считало полученную информацию о Пауке полнейшей глупостью и потому решило направить того, кто не был занят серьёзным вещами.
Мидорима прекрасно понимал своё начальство и тоже не ждал особых успехов. Но шанс поработать самостоятельно, без особо пригляда со стороны Интерпола, мог открыть неплохие перспективы.
Мидорима хотел и дальше вести дело Паука. Ведь это было очень интересно.
– Ну, он японец, как и ты. Больше шансов, что он расколется перед соотечественником, а не перед нами.
Мидорима признал, что приведённый довод разумен. Начальник флорентийского отделения, несмотря на излишнее веселье, начал набирать очки в его личном рейтинге.
– Позволите? – спросил Мидорима, прежде чем открыть папку, лежавшую у него на коленях.
Дождавшись насмешливого кивка, Мидорима неторопливо заглянул внутрь и замер, не веря своим глазам. Меньше всего он ждал увидеть на фотографии это лицо. Он вообще не ждал увидеть его когда-либо вообще.
Только этого не хватало.
– Что-то случилось? – Начальник оказался на удивление проницательным человеком, и сразу заметил, что с ним что-то не так.
Мидорима мысленно укорил себя за оплошность с чужим именем. Таких людей стоит запоминать сразу. Но гораздо больше его волновало полученное задание.
– Я знаю его, – медленно произнёс он, тщательно подбирая слова. – Мы вместе учились. В старшей школе.
– Так… – протянул начальник, моментально став серьёзным. – Как интересно всё складывается.
Мидорима не мог с ним не согласиться. На него с фотографии смотрел и улыбался Такао Кадзунари.
Мидорима сидел в одном из уютных итальянских кафе с плетёными стульями, открытыми террасами и стенами, увитыми зеленью. Он неторопливо листал досье на Такао и словно заново знакомился с этим человеком, целых три года бывшим почти что центром его вселенной.
Впрочем, сразу после выпуска из школы Мидорима сделал всё, чтобы разорвать любой контакт с ним.
Теперь вот оказалось, что даже это не помогло. Они скоро встретятся снова.
Мидориму удивляло ещё кое-что: Негри, тот самый начальник, с которым он разговаривал всего несколько часов назад, выглядел удивлённым. Но Интерпол, да и скорее всего итальянская полиция не могли не знать о его связи с Такао.
Что это – проверка? Или ещё одно проявление халатности. Мидорима пока не знал ответа на свой вопрос, но пообещал себе выяснить. А пока он решил сосредоточиться на досье Такао.
На первый взгляд Такао казался самым обычным человеком, никак не связанным с криминалом. Отучился в институте и, несмотря на достаточно высокие оценки, не пошёл работать по специальности. Вместо этого за полтора года сменил пять мелких подработок, но так нигде и не остановился. А потом вдруг вообще уехал из страны и начал бесцельно мотаться по разным городам. Возникал вопрос, откуда у него было столько денег, что он, не работая, мог это себе позволить? Никакой информации о внезапном наследстве Мидорима не нашёл.
Закрыв папку, он убрал её в сумку и снял очки. Хотелось срочно найти Такао и вбить в его голову хоть немного ума. Мидорима, проживший в Европе последние семь лет, всё равно во многом оставался японцем. И не мог простить человека, по каким-то причинам загубившего себе карьеру на корню.
Ведь если выпускник после института не пойдёт работать по специальности, то о карьере можно забыть. Система пожизненного найма, при всех своих минусах, так и оставалась основной в Японии.
Голова болела от постоянного чтения, в глазах прыгали буквы. По пути сюда из Японии, где он встречался с отцом, Мидорима большую часть перелёта тоже читал всё, что смог найти про Паука. А теперь вот изученное до дыр досье на Такао и такие откровения.
Впрочем, что было ещё более неприятным, многие личные факты Мидорима помнил и сам. Просто не мог забыть.
Теперь оставалось продумать свою линию поведения с Такао. Начальник Негри вообще предложил ему быть просто сторонним наблюдателем, но Мидорима отказался. Он знал, что не сможет долго прятаться от Такао. Не от «соколиных» глаз, замечавших любую мелочь, а уж тем более его присутствие.
– Шин-чан? – голос, позвавший его, был до боли знакомым. Как и обращение. Мидорима, злой на себя за то, что Такао уже начал везде мерещиться ему, резко обернулся. И замер, оглушённый, растерянный, не знавший, что сказать.
Ему не померещилось. Рядом с ним действительно стоял Такао.
Мидорима открыл рот и почти тут же закрыл. Он знал, что тот находится в этом городе, даже в этом районе. Но он никак не мог ожидать того, что они столкнутся так быстро. Когда он ещё будет не готов.
– Вот уж не ожидал тебя тут увидеть! – затараторил Такао на японском, не дождавшись ответа. Затем плюхнулся на свободный стул и во все глаза уставился на Мидориму. – Знаешь, а я соскучился. Ты так резко исчез почти сразу после выпускного, что я даже не успел взять никаких контактов.
– Я учился в Англии, как пожелал мой отец. – Мидорима моргнул заслезившимися от прищуривания глазами и резким движением надел очки. – Меня почти сразу отвезли туда, чтобы я мог попрактиковаться в языке.
– Да, я знаю. – Такао как-то странно улыбнулся. – Мне Куроко рассказал. Мы, кстати, до сих пор общаемся.
– Не припомню за вами такой дружбы прежде. И откуда он мог знать?
– Ну, надо же мне было кем-то заменить тебя, Шин-чан! – эти слова резанули пусть и заслуженной, но болью. Мидорима знал, что жизнь Такао продолжалась и без него, но слышать напрямую было неприятно. – А ему этот ваш капитан рассказал. Он же всегда про всех всё знает.
Мидорима поморщился. Он не ожидал, что Акаши будет с кем-то говорить о его учёбе. Тот вообще был единственным из одноклассников, с кем Мидорима ещё поддерживал какую-никакую, но связь.
Впрочем, у него не было другого выхода. Акаши предпочитал общаться со всеми, кто мог принести хоть какую-то пользу.
– В любом случае, – продолжил Такао, – я очень рад тебя видеть. Ты надолго в городе?
– Ещё не знаю точно, зависит от работы, – честно ответил Мидорима.
– А кем ты работаешь, кстати говоря?
Разговор предполагаемо свернул в опасную область, а Мидорима не успел к ней подготовиться. Он вообще надеялся как можно сильнее оттянуть момент встречи с Такао, но мироздание в который раз переделало все его планы под себя.
Пришлось импровизировать, хотя этого Мидорима не любил больше всего.
– Я работаю в Интерполе. Совсем недавно, на самом деле, но меня уже перевели сюда в помощь местной полиции.
– Да ты крут, Шин-чан! – как-то излишне эмоционально воскликнул Такао. – Вот уж не ожидал… Хотя, тебе подходит ловить преступников.
Мидорима едва успел остановить себя и не ляпнуть глупого вопроса «вроде тебя?». Он нервно поправил очки, чтобы хоть на мгновение занять руки.
– Я рад, что ты одобряешь, – сухо сказал Мидорима. – Но как ты сам оказался во Флоренции?
– Я в последние несколько лет просто катаюсь по городам, смотрю мир. Вот решил заехать сюда, тем более что оказался рядом.
– Забавное совпадение.
– Да уж, – как-то неловко рассмеялся Такао. – Кстати, а почему тебя направили именно сюда? Что-то должно случиться?
– Поступила информация, что в этом городе будет совершена кража одним из самых хитрых воров. Вот мы и пытаемся его поймать, впрочем, надежды мало.
– Мне кажется, Шин-чан, у тебя как раз всё получится. – От теплоты в словах Такао у Мидоримы заныло в груди. Напомнив себе, что пора прекратить так по-детски на всё реагировать, он решил поскорее закончить разговор.
– Я приложу к этому все усилия, остальное оставлю на волю судьбе. Извини, мне пора. – Между ними было слишком много неловкости, и сейчас, как когда-то, Мидорима попросту сбегал от всего этого.
Но он не успел даже встать, как Такао быстро вцепился ему в руку. Кожу обожгло прикосновением, Мидорима едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Он действительно отвык от близости Такао.
– Погоди, Шин-чан! Уж не думаешь ли ты, что я возьму и отпущу тебя просто так? Опять же исчезнешь, и ищи тебя потом. Давай хотя бы договоримся о встрече?
– Если ты этого хочешь, – выдавил из себя Мидорима.
– Тогда давай завтра, в это же время, здесь? – Такао схватил салфетку и нацарапал на ней номер. Откуда тот достал ручку, Мидорима не успел заметить, только порадовался про себя, что его больше не держали эти цепкие пальцы. – На, возьми. Чтобы ты смог предупредить меня, если вдруг что на работе случится. Тебя устраивает?
Вариант этот, несмотря на задание, не устраивал совершенно. Но, вглядываясь в слишком серьёзные глаза Такао, Мидорима не смог отказать.
– Устраивает, – кивнул он и взял салфетку.
О том, во что может вылиться новая встреча с Такао, Мидорима предпочёл не думать. По крайней мере не сейчас, ведь у него будет целая ночь на подготовку.
Ночь прошла, наполненная сомнениями и попытками понять, как же себя вести. Такао до боли напоминал себя прежнего – такой же наглый, без спроса лезущий в личное пространство. И если раньше это вызывало лишь раздражение, то сейчас…
Сейчас это вызывало слишком много неудобства, рассказать о котором у Мидоримы не получится никогда.
Он и так сделал всё, чтобы избежать разговора о чувствах семь лет назад, а теперь вот опять столкнулся с той же проблемой. Если он пробудет с Такао хотя бы ещё немного, то сдержать себя уже не получится. Время, оказывается, совсем не лечило, а делало лишь хуже. Присутствие Такао сейчас воспринималось гораздо острее, чем раньше.
Впрочем, пусть и острее, но Мидорима должен был ещё раз встретиться с Такао. И дело было не столько в работе, которую он собирался выполнить идеально, как и всегда, а в том, что он не успел сказать кое-что важное. Тот появился слишком неожиданно, и у Мидоримы вылетели из головы все мысли.
Но тот факт, что Такао загубил свою жизнь, никто не отменял. И Мидорима был обязан как минимум узнать причину такого поведения, а то и натолкнуть на мысль о том, что раз уж он свободно путешествует по Европе, почему бы ему не осесть здесь.
К счастью, помимо Японии очень небольшое количество стран ещё практиковало систему пожизненного найма.
Оставшиеся часы до встречи прошли в вялом шевелении в маленькой квартире, которую ему выделили от Интерпола. На кухне едва хватало места для одного, но Мидориму это устраивало. Он даже с некоторой ностальгией вспоминал родную страну и такие же небольшие квартиры, где всё было под рукой.
Мидорима пил невкусный, горький кофе и листал книгу на итальянском, которую нашёл в книжном шкафу. Выбор оказался огромным, и сонеты Петрарки оказались как нельзя кстати.
Итальянский язык он освоил несколько лет назад от нечего делать, когда учился на полицейского. Ему тогда всё казалось скучным и слишком лёгким, а это хоть немного разнообразило серые будни. Но если учёба не вдохновляла, то участвовать в расследовании запутанных преступлений было как раз тем, чего ему не хватало, чтобы заставить свой мозг работать на полную катушку.
Часы мерно отсчитывали секунды до следующей встречи с Такао, Мидорима сидел на маленькой кухне и теребил пальцами страницу книги.
Он много передумал за эту ночь, но это помогло мыслям улечься на свои места. Конечно, когда он встретится с Такао, тот снова чем-нибудь удивит и внесёт сумятицу в его жизнь.
Но сейчас Мидорима впервые за последние сутки почувствовал себя спокойным и собранным.
На встречу он пришёл на пять минут раньше, но Такао уже ждал его. Нервно нарезал круги вокруг входа в кафе, просматривал оба конца улицы, выглядя при этом глупо и до одури знакомо. Внутри привычно кольнуло, но Мидорима не придал этому значения – он уже успел взять себя в руки.
Разумеется, Такао заметил его сразу же, стоило Мидориме выйти из-за поворота.
– Шин-чан! – закричал тот на всю улицу. – Ты всё-таки пришёл!
– Откуда у тебя взялись сомнения, что я не приду? – с некоторой самоиронией, поинтересовался Мидорима, подходя ближе. Он сам был рад видеть и Такао, и его нетерпение. Это создавало иллюзию, что они всё ещё в старшей школе, и до болезненного расставания у них есть время.
Так решил Мидорима, никого не спросив. Впрочем, даже сейчас он ничуть не жалел о своём выборе.
– Не знаю, от тебя всего можно ожидать, – засмеялся Такао, вырывая Мидориму из раздумий. – Но учти, я не буду, как в старые добрые времена, давать тебе право на три выходки. Ни за что не дождёшься.
– Думаю, я уже вырос из этих игр.
– Вот и хорошо.
Они неторопливо брели вверх по улице. Такао, как и раньше, болтал почти безостановочно, забирая себе всё внимание.
Как и раньше, Мидориму это полностью устраивало. Он предпочитал слушать чужой голос и наслаждаться его звучанием, но не говорить самому.
Такао рассказывал о себе и тех местах, где он побывал. Мидорима слушал внимательно, и не мог не отметить, что тот намеренно избегает в разговоре столь опасных тем, как мотивы его спонтанных решений.
Ведь при всей своей спонтанности Такао был далеко не глуп.
– Такао, могу я задать тебе один вопрос? – успел вклиниться в паузу Мидорима.
– Конечно, Шин-чан. Что-то случилось?
– Да, можно сказать и так. Скажи, почему ты не пошёл работать сразу после института. Судя по твоим словам, ты много путешествовал, следовательно, это было не только во время отпуска.
– Ты как всегда, Шин-чан, излишне внимательный, – рассмеялся Такао. Мидорима нахмурился, уловив неловкость. Он знал, что этот вопрос может затронуть неприятную для Такао тему, но считал, что это всё равно того стоило.
– Так почему? – настаивал на своём Мидорима.
– Ну, сначала я подумал, что сделал правильный выбор, поступив в институт. И даже какое-то время честно учился. Но знаешь, потом я понял, что это всё не для меня, и забил, – Такао невесело хмыкнул и остро посмотрел на Мидориму. – А потом, Шин-чан, я осознал, что кое-что потерял, и это окончательно отвратило меня от учёбы.
– Спасибо за ответ, Такао, – Мидорима понял, что всю правду ему не скажут, и отступил. Как бы ему не хотелось, но он понимал, что уже не имеет права вмешиваться в жизнь Такао. Даже просто возмутиться вслух его безрассудностью было не в его праве.
Поэтому, как бы не было больно, Мидорима промолчал. Впрочем, в его словаре Такао и боль давно уже стали синонимами, но до тех пор, пока это не видно окружающим, всё было в порядке.
Мидориму всё устраивало.
Начал накрапывать дождь и Такао, продолживший болтать как ни в чём не бывало, первым потянул Мидориму под ближайший навес. Самая обычная бакалейная лавка, такую, и не одну, можно встретить на каждой мало-мальски большой улице. Мидорима, впрочем, пожалел, что толком не прислушался утром к прогнозу погоды и не взял зонт.
– Шин-чан, а где зонт? – поинтересовался вдруг Такао, прерывая свой рассказ о приключениях в бушах Австралии. И как его только туда занесло? – Вообще, я ожидал тебя увидеть с огромным зонтом, наподобие трости. Это было бы в твоём духе.
– Я забыл его с собой взять, дождь не обещали, – хмуро ответил Мидорима. Он вообще смущался, когда его тыкали носом в ошибку. Особенно если это делал Такао.
– Но это же твой талисман на сегодняшний день! – с недоверием воскликнул тот. В его голосе было столько изумления, что Мидорима не мог не улыбнуться. – Только не говори мне, что ты больше не таскаешь с собой все эти смешные штуковины, которые зовутся талисманами дня.
– Нет, Такао, больше не ношу. Перестал почти сразу после старшей школы.
– Кто ты такой и куда подевал моего Шин-чана? – Такао вцепился Мидориме в плечо, заставляя немного наклониться, чтобы лучше было видно лицо.
Это было слишком близко, и Мидорима задохнулся, надеясь, что за очками не видно его взгляда. Впрочем, уже в следующую секунду он взял себя в руки и начал мыслить рационально.
– Такао, будь добр, отпусти меня, – как можно холоднее произнёс Мидорима и отступил на шаг. Благо рука на его плече послушно разжалась.
– И всё же, почему, Шин-чан? – спросил Такао уже серьёзнее.
– Просто не вижу в этом смысла, – снисходительно, как маленькому, ответил Мидорима. Старые полузабытые привычки выплыли наружу как нельзя кстати. – К тому же, у меня есть талисман, который всегда со мной. Один, универсальный.
– То есть ты наконец-то решил поступить как все нормальные люди и нашёл что-то одно?
– Именно.
– Шин-чан, а покажи мне его. Ну, пожалуйста! Тебе что, жалко, что ли?
Мидорима отрицательно покачал головой и первым вышел под дождь. Показывать Такао свой талисман было полной глупостью. Тот слишком хорошо его знал и вряд ли даже за столько лет забыл об одном из своих подарков.
– Ну почему? – Такао тоже легко шагнул следом, казалось, его совершенно не смущала перспектива намокнуть.
– Эта вещь досталась мне от дорогого человека. Я не хочу, чтобы её кто-нибудь видел, зная, что это мой талисман, – голос прозвучал ровно и спокойно, как и должен быть. Мидорима, несмотря на бушующие внутри эмоции, всё же смог вести себя, как должно.
– Интересно, что же это за человек такой… – пробормотал Такао себе под нос и больше не упоминал об этом. Но Мидорима услышал.
Он знал, что никогда не скажет Такао о том, что тот для него – самый дорогой человек.
Дальше они шли молча, и Мидорима не знал, как развеять возникшее напряжение между ними. Дождь уже кончился, не успев особо их намочить, а при таком солнце они должны высохнуть очень быстро. Разговор не клеился, а безопасных тем всё не находилось. Безопасных не только с точки зрения чувств, но и его работы.
Нельзя забывать, что Мидорима сейчас разрабатывал Такао в подозрении в сотрудничестве с Пауком.
– Ты приехал во Флоренцию за чем-то конкретным? – Более неловкого возобновления разговора нельзя было и придумать. – Или как турист?
– Можно сказать, что и за конкретным. Ты знаешь о Филиппо Липпи? Хотя, кого я спрашиваю, – Такао неловко рассмеялся. – Конечно, знаешь. В общем, здесь хранятся некоторые из его картин, а одна из них – «Коронование Марии».
– Хочешь посмотреть на неё? – ровным тоном уточнил Мидорима. Это могло не значить ничего, а могло – многое. Потому следовало вытащить из Такао побольше информации.
– Да, пока есть возможность. Ты не знал, что эту картину на следующей неделе отправят на реставрацию? На довольно долгий срок. Я в этом не разбираюсь и решил, что раз всё равно рядом, то неплохо бы успеть посетить музей до того, как картину заберут. А то ведь неизвестно ещё, когда она сюда вернётся.
– Её будут перевозить? Разве это не делается там же, в музеях? – признаться, Мидорима не имел ни малейшего представления о том, как происходит процесс реставрации. Но, исходя из соображений безопасности, логичнее было бы оставить картину на месте, а не искушать таких воров, как Паук.
– Кажется, после реставрации картину на время отдадут в другой музей. Куда – уже не знаю, просто слышал краем уха.
– А ты много знаешь, – заметил Мидорима, внимательно вглядываясь в лицо Такао. Но тот оставался совершенно спокойным.
– Я просвещаюсь, Шин-чан, – с достоинством ответил Такао. – И стараюсь посещать художественные и исторические места тех городов, в которых бываю. Чтобы потом некоторые не пеняли мне за мою необразованность.
– Это ты случайно не про меня, я надеюсь? – сурово поинтересовался Мидорима, поправив очки.
– А пальцы ты тоже больше не заматываешь, – вдруг переключился Такао, глядя на руки Мидоримы. – Из-за того, что бросил баскетбол?
– Не бросил. Просто уже нет возможности много играть, а, значит, уже и не нужны идеальные ногти.
– Но ты всё равно следишь за своими руками, – засмеялся Такао. – Куда уж мне со своими граблями.
Пока Мидорима пытался найти слова и возразить Такао по поводу то ли своих, то ли чужих рук, тот отвернулся и посмотрел вниз. Они стояли на небольшом возвышении, откуда был неплохой обзор.
– Эй, Шин-чан, не хочешь сходить в музей? А то мы как раз рядом, надо пользоваться таким шансом.
Мидорима вспомнил карту города и, наконец, понял, где они находились. Галерея Уффици, именно там сейчас выставлялась «Коронование Марии».
Это был шанс продолжить разговор без опасения натолкнуться на опасную тему. И отличная возможность узнать, не связан ли Такао с Пауком.
– Хорошо, пойдём. А то со своей работой я не знаю, когда у меня в следующий раз будет выходной.
Мидорима шёл и думал. С одной стороны, Такао был не настолько глуп, чтобы планировать кражу прямо перед ним, человеком из Интерпола. С другой стороны, тот был достаточно умён, чтобы понимать – проворачивать под носом у ничего не подозревающих полицейских было проще и удобнее всего.
По крайней мере, Мидорима надеялся, что Такао верит в то, что полиция его ни в чём не подозревает.
Очередь в галерею поражала воображение. Мидорима и Такао стояли в ней уже полчаса, и продвинулись к кассам лишь на треть. И, судя по тому, в каком количестве прибывал народ, далеко не все сегодня смогут войти.
– Блин, надо было прийти с утра.
– Не думаю, что это сильно бы нас спасло, – отозвался Мидорима, больше занятый тем, чтобы стоять от Такао подальше. Но народа вокруг было слишком много, и он периодически утыкался носом прямо в макушку Такао, улавливая запах волос.
От этого сжималось что-то внутри, и Мидориме оставалось надеяться, что его красное лицо можно списать на жару.
– Шин-чан, ты в порядке? – Такао выглядел получше, но он вообще никогда не избегал толп народа.
– Слишком много людей и жара. Но ты же не думаешь, что я не выдержу.
– И в мыслях не было, – рассмеялся Такао. – Это же ты.
Мидорима отвернулся и в который раз поправил очки, про себя надеясь, чтобы кассир хоть немного ускорился. Всё же когда он соглашался на посещение Уффици, он забыл тот факт, что это один из самых популярных музеев Италии.
Отдав десять евро на двоих, через сорок минут они всё же смогли пройти в галерею. Такао ещё пошутил, как удачно, что они вместе – получилось дешевле. Мидорима промолчал, делая вид, что осматривается.
Людской поток не давал нормально идти, и двигались они от картины к картине со скоростью улитки. Несмотря на ограниченное количество людей, которые могут войти за раз, это не сильно спасало положение. Перед некоторыми экспонатами была настолько сильная давка, что на ум Мидориме сразу пришло японское метро.
Впрочем, не ему одному. Такао тоже сразу вспомнил о родине и теперь отпускал шутки по этому поводу.
Возле «Коронования Марии» народу тоже было немало. Они встали в ещё одну импровизированную очередь, чтобы пробраться поближе, и теперь обсуждали виденные ранее картины. Мидорима с удивлением понял, что Такао действительно интересуется искусством. Корыстный у того был интерес или нет, но некоторых интересных фактов не знал даже Мидорима.
Впрочем, это же Такао. Он всегда полон сюрпризов.
– Кстати, Шин-чан, – переключился Такао, как всегда, внезапно. – Ты что-нибудь знаешь о Липпи?
– Нет. Только то, что он, кажется, был учителем одного из знаменитых художников.
– Да, Боттичелли, – кивнул Такао. – Но вообще, сам Липпи был весёлым мужиком. Он же бывший монах.
– Это как? – удивился Мидорима. Расстриги всегда были редкостью, а уж тем более в том веке, когда церковь имела огромное влияние.
– Да вот так. Просто взял и ушёл, да мало того, ещё и жену себе спёр из соседнего монастыря, – Такао захихикал. – Мировой мужик, это у него не отнять. В итоге даже церковь сдалась, освободив их с супругой от монашеского обета.
– Интересная информация, Такао. Хотя я уверен, не будь это так забавно, ты бы ни за что не запомнил, – хмыкнул Мидорима и шагнул вперёд, в освободившийся проём, к картине.
Они стояли перед «Марией» так долго, как могли. Мидорима заметил, что та действительно уже нуждалась в реставрации. Жёлто-коричневый налёт портил восприятие, но не настолько, чтобы не было видно руки мастера.
Но вскоре толпа народа буквально отбросила их от картины. Чтобы их не размело в разные стороны, Такао вцепился Мидориме в руку. В итоге их вынесло ближе к окну, где стоял охранник.
Мидорима даже задумался, а не получилось ли это специально.
– Простите, я могу вам чем-то помочь? – посмотрел на них охранник, когда они не ушли, а так и остались стоять рядом.
– О, нет, что вы, – на неплохом итальянском ответил Такао, чем несказанно удивил Мидориму. Он уже готовился сам разговаривать с охранником, но не успел. – Просто не могу оторвать взгляд от столь прекрасной картины.
– Вы правы, это действительно шедевр, – охранник сразу подобрел и, как выяснилось, оказался не прочь поболтать. С одной стороны Мидорима его понимал – скучно стоять на одном месте и изо дня в день наблюдать одни и те же экспонаты. Единственная отдушина – вот такие разговоры.
С другой стороны, это было то самое проявление итальянского непрофессионализма, что раздражало его с самого приезда сюда. Но не Мидориме сейчас об этом говорить, и он промолчал.
– Жаль только, что она такая тёмная.
– Не волнуйтесь, на следующей неделе её заберут на реставрацию, и обратно она вернётся уже обновлённой, во всей своей красе, – улыбнулся охранник. Но, как заметил Мидорима, он всё равно продолжал смотреть на толпу, а не на них.
– Надо же, как мы удачно зашли, правда, Шин-чан? – воскликнул Такао, улыбаясь во весь рот. – Извините, а вы не подскажете, в какой день недели её заберут? Просто мы здесь ненадолго, и я хотел бы перед отъездом ещё раз взглянуть на картину.
– В следующую среду её уже не будет, так что приходите не позже вторника, – охотно ответил охранник. Мидорима прикинул – до кражи, если она будет, осталось всего шесть дней. Достаточно, чтобы провернуть всё без особых проблем и спешки.
– Значит, к вам приедет мастер для реставрации? – продолжил расспросы Такао. Мидорима насторожился.
Болтливый охранник спокойно рассказывал Такао всё, что тому, по сути, и не следовало знать. И про охранную фирму, в которую обратился директор музея, и про то, даже, во сколько картину станут перевозить.
– Такао, нам пора, – вмешался Мидорима в диалог, опомнившись. Так получилось, что он невольно помог Такао в его деле, хотя надо было уйти с самого начала.
– Спасибо за разговор, – попрощался Такао с охранником, а затем повернулся Мидориме с виноватой улыбкой. – Прости, Шин-чан, я увлёкся. Ты не очень сердишься?
– Нет, просто мне непонятно, к чему всё это было, – сухо ответил Мидорима.
– Да я и сам не знаю. Просто оно началось, а потом и завертелось. Он интересно рассказывал.
Мидорима считал, что охранник был весьма косноязычным, но спорить не стал. Это же Такао, который может общаться с любым человеком, даже с ним.
– Ты что-то ещё хочешь посмотреть? – спросил Мидорима, бросая взгляд в сторону выхода. Он уже начал уставать: от свалившихся на него новостей, от близости Такао, который, сам того не понимая, то и дело проходился по больным местам.
– Нет, думаю, на сегодня можно закончить, – равнодушно отозвался Такао, судя по всему, уже потерявший интерес к искусству.
– Прекрасно, – с облегчением выдохнул Мидорима и первый направился к выходу. – Мне сейчас надо на работу. Так что мы на этом с тобой и распрощаемся.
– Но ты же позвонишь мне, Шин-чан? Учти, у меня твоего номера нет, но если опять пропадёшь, я теперь знаю, где ты работаешь. Из-под земли достану!
Мидорима представил, как Такао приходит в Интерпол и начинает требовать «Шин-чана», и ему стало не по себе. Хотя бы от реакции коллег, когда те узнают, что один из предполагаемых преступников называет его как девчонку. К Мидориме могли начать относиться несерьёзно.
О том факте, что итальянцы вряд ли поймут, что не так в обращении Такао, он забыл.
– Хорошо, я позвоню. Не обещаю в ближайшие дни, но к выходным – непременно.
– Договорились, Шин-чан! – тут же просиял Такао. – Тогда на выходные я ничего планировать не буду.
– Как скажешь, – тихо отозвался Мидорима и, попрощавшись, направился к себе домой. От утреннего спокойствия не осталось и следа.
Впрочем, кто бы сомневался.
Мидорима позвонил Такао, как они и договаривались. Остаток четверга и вся пятница ушла на то, чтобы собрать как можно больше материалов о галерее Уффици и о её системе безопасности. Попытки договориться с директором об изменении сроков реставрации ничего не дали: тот не верил в то, что его картину кто-то может украсть. Да и весомых доказательств у полиции до сих пор не было – одни догадки, да косвенные улики, которые не пройдут ни в одном суде.
Так что в субботу начальство Мидоримы велело ему отправляться на встречу с Такао и выведать как можно больше.
Мидорима сидел в кафе на втором этаже и ждал. Ему нравились такие места, где можно посидеть на балконе, словно бы отстраняясь от всей толпы народа. Это создавало иллюзию если не одиночества, то хотя бы какой-то обособленности.
Сегодня он пришёл раньше – не смог усидеть на месте. Внутри всё кипело, но внешне, Мидорима знал это, он оставался спокойным.
Телефон Такао прослушивался уже второй день, да и не только телефон. Постоянная слежка на улице, не самая плотная, конечно, но и её уже было достаточно. Теперь Мидориме придётся контролировать свою речь ещё лучше, потому что риск сказать что-то, что будет не понято даже не Такао, а его коллегами, возрос.
Впрочем, Мидорима привык к такому ещё со времён баскетбола. Чем сильнее прессинг, тем спокойнее и сосредоточеннее он становился. Возможно, это поможет ему и теперь.
Возможно, это лучший выход.
Такао влетел в кафе на крейсерской скорости. Мидорима сверху прекрасно видел, как тот чуть не столкнулся с официантом, извинился мимоходом и сразу же направился на второй этаж. Словно знал, куда идти.
– Шин-чан, в некоторых вещах ты удивительно предсказуем. – Такао широко улыбался, когда садился рядом. Мидорима скользнул взглядом по его лицу и почти тут же отвернулся. Такао выглядел сонным и всколоченным, словно проспал и мчался к нему на встречу вот как встал.
Впрочем, зная Такао, так оно, скорее всего, и было.
– Ты опоздал, – заметил Мидорима.
– Забыл завести будильник, и если бы не твоя смс-ка, я бы так и спал, – Такао широко зевнул и резко помотал головой, пытаясь проснуться. Мидорима покрепче сжал руки в кулаки, чтобы не протянуть их и не провести по волосам Такао.
– Почему-то я с утра так и подумал. Ты не можешь не опаздывать, – Мидорима говорил суровым тоном, но сдержать до конца улыбку так и не смог. Такао возмущённо вскинулся, но заметил его выражение лица и сам весело рассмеялся.
– Спасибо. Прямо как в старые добрые времена. Надо было вчера нормально ложиться, а не под утро.
– И чем ты таким занимался? – поинтересовался Мидорима, отпивая полуостывший кофе. Горький и крепкий, он оседал на языке и бодрил не хуже холодного душа.
Мидорима и сам бы проспал, не волнуйся он так перед встречей. Ругал себя за это, но успокоиться так и не смог. Не помогали даже книги, а баскетбол, последнее и лучшее средство, в Италии ему было не особо доступно. Гуляя по городу, Мидорима не увидел ни одной стритбольной площадки.
Либо он искал не в тех районах, либо Флоренция была равнодушна к баскетболу.
– Смотрел фильмы. – Такао уже успел сделать заказ и только тогда вспомнил, что не успел ответить. Официант вопросительно посмотрел на Мидориму, но он отрицательно покачал головой. – Знаешь, это, оказывается, так здорово, смотреть старые итальянские фильмы, находясь здесь.
– Не могу с тобой не согласиться, – снова улыбнулся Мидорима.
Он тоже потратил одну из ночей на просмотр старых кинолент. Лёгкие, наполненные романтикой, они хорошо ложились на его уставшее от сомнений сознание. Забавно, что, оказывается, и Такао были не чужды такие вещи.
– Да ты романтик, Шин-чан!
– Не делай поспешных выводов, – отрезал Мидорима, чтобы сохранить лицо. Но Такао, разумеется, не повёлся.
Подошедший официант только успел принести заказ, как зазвонил сотовый. Скорчив непередаваемую рожу, Такао вытащил телефон и начал разговор. Мидорима не стал особо прислушиваться, всё равно всё записывается, и он не будет гадать лишь по ответам Такао, с кем тот разговаривает.
Такао закончил быстро и тяжело вздохнул.
– Слушай, Шин-чан, а ты сейчас очень занят?
– Что-то случилось?
– Да не то чтобы, – уклончиво ответил Такао и побарабанил пальцами по столу. Как Мидорима не хотел, он не смог отвести взгляда от этого машинального движения. И почему Такао считает свои руки граблями? – Просто мне сейчас звонил хозяин машины, которую я хочу купить. Отличное соотношение цены и качества, такого я больше не найду. Но он хочет встретиться через полчаса. Сходишь со мной?
– Мы успеем? – поинтересовался Мидорима. Он не стал спрашивать, зачем Такао машина. Всё равно нарвётся на очередное нелепое объяснение, правды в котором почти не будет.
– За это не волнуйся, тут рядом. Я бы и один мог сбегать, но вдвоём же веселее. – Такао просительно заглянул ему в глаза.
Мидорима незаметно сглотнул и кивнул, соглашаясь. Он бы в любом случае пошёл, потому что машина – это уже серьёзно. Особенно если какая-нибудь грузовая.
– Хорошо. А что за машина?
– Да обычный фургон. Если хозяин не соврал и кузов не гнилой, то просто сказка. А если всё же соврал, то мне тут отличного мастера порекомендовали, лучше новой будет.
– А не проще ли новую и купить? – к своему стыду, Мидорима в машинах разбирался на уровне дилетанта, предпочитая сваливать такие вопросы на напарников. Впрочем, как говорил тот же Такао ещё в старшей школе, у Мидоримы и без того хватало достоинств.
– Да ты что, Шин-чан, это же дорого! В любом случае я полную развалюху покупать не буду, так что ремонт выйдет дешевле. Так, погоди, давай я быстро поем и пойдём. Нам всё же лучше не опаздывать.
Мидорима послушно замолчал, наблюдая сквозь полусомкнутые ресницы, как Такао набрасывается на свой завтрак. Фургоны, обычно, были достаточно крупными. И с большой вероятностью в тот, который вдруг решил купить себе Такао, совершенно спокойно поместится «Коронование Марии». Он помнил её размеры, почти два на три метра.
Действительно, простой автомобиль здесь не подойдёт. Чем дальше, тем сильнее Такао обращал на себя внимание полиции, и Мидорима не мог их в этом винить.
Они шли на встречу быстрым шагом, но не бежали. Такао, проснувшись после кофе, снова болтал. Он рассказывал о том, как это здорово – путешествовать по Европе, правда вот денег на дорогу уходило огромное количество.
– Вот поэтому, Шин-чан, я и решил купить себе машину. В фургоне как раз место и для вещей найдётся, а то я вечно столько интересного не покупаю, так как на себе всё не утащишь.
Мидорима молчал и согласно кивал, про себя думая о том, что эта версия хоть и выглядела жизнеспособно, в неё всё равно не поверит ни один полицейский. Но с другой стороны, с точки зрения закона Такао ничего не нарушал.
Поэтому кольцо наблюдения с каждым днём всё сжималось, но и только.
Задумавшись, Мидорима несколько выпал из реальности, и вернул его обратно Такао. Рука заныла – ему чуть не вырвали плечо из сустава – зато и в голову не прилетел горшок с цветком. На несколько секунд у Мидоримы потемнело в глазах: Такао дёрнул его на себя и теперь дышал прямо в расстёгнутую рубашку. Слишком близко, слишком долго, целых две секунды, показавшиеся Мидориме вечностью.
А потом в сознание Мидоримы хлынуло всё то, что он игнорировал, задумавшись. Особенно базарная брань женщины, спорившей с соседкой под своими окнами. Видимо, в неё и должен был прилететь несчастный горшок, но женщина от избытка чувств слишком размахнулась, и он улетел дальше.
– Да уж, а тут опасно ходить. – С нервным смешком Такао отступил назад. – Шин-чан, ты в порядке?
– Да, спасибо. – Вернув себе личное пространство, Мидорима вспомнил как дышать. Отойдя, на всякий случай, на несколько шагов в сторону, он посмотрел на Такао. – Я даже не заметил, как она бросила.
– Я обратил внимание из-за её криков. Такой ругани на итальянском я, признаться, не слышал даже в порту! Хотя мне и там попадались её отличные образчики.
– Да уж, – невольно усмехнулся Мидорима. – Я сам не понимаю половину из того, что она сейчас кричит.
– Ну, это и не удивительно, – попытался утешить его Такао и с хохотом увернулся от подзатыльника.
Мидорима улыбался и снова поймал на том, что чувствует себя старшеклассником. Словно и не было этих семи лет.
Как оказалось, они уже были рядом с нужным местом. Такао потом долго крутился вокруг фургона, постоянно задавал какие-то вопросы хозяину и даже пытался приплести Мидориму ко всему этому. Но он отказался, просто стоял в стороне и наблюдал за всем этим спектаклем.
Мидорима неплохо знал Такао и не сомневался, что тот купит именно эту машину. И дело было даже не в её хорошем состоянии. Просто именно этот фургон был очень похож на фургоны той самой охранной компании, в которую обратился директор галереи.
Единственным отличием был цвет, но и это, не сомневался Мидорима, в ближайшие дни будет исправлено.
Начальник Негри был в своём кабинете не один. Второго полицейского Мидорима раньше не видел, но узнал по описаниям и даже успел наслушаться много чего дурного. Если уж ему, чужаку из Интерпола, жаловались на инспектора Пеларатти, то человеком он был явно не слишком приятным.
Насколько Мидорима помнил, эта фамилия не значила ничего хорошего. Он до сих пор удивлялся, когда значения имён и фамилий, так же как и гороскопы, помогали ему в жизни.
– Кто бы мог подумать, что наш Такао – тот ещё наглец, – добродушно начал Негри. – Покупать фургон для кражи, да ещё при тебе…
– Он не делал ничего противозаконного, – заметил Мидорима, присаживаясь на стул. Пеларатти бросил на него неприязненный взгляд, но ничего не сказал.
– Действительно, точно так же он сейчас не делает ничего плохого, просто красит машину. В цвет…
– Фургона охранников, – закончил за него Пеларатти с ненавистью. – Посадить бы его за решётку и выбить всё, что он знает о Пауке!
– Мы не имеем на это права, – с нажимом проговорил Негри. Мидорима по тону понял, что этот разговор ведётся не в первый раз. И, судя по всему, у Негри уже начали сдавать нервы. – Я больше не хочу даже слышать об этом в своём кабинете.
– Что вы думаете, будет происходить дальше? – Мидорима решил перевести разговор в более мирное русло. Конечно, у него были и свои соображения, но лучше держать их при себе. Или хотя бы высказать только после начальства, давая им право первого голоса.
– Хороший вопрос, – усмехнулся Негри, даже как-то слишком понимающе. Мидорима успел убедиться, что тот отличный полицейский и очень проницательный человек. Иногда ему становилось рядом с ним не по себе, потому что даже во время коротких разговоров, казалось, Негри понимает куда больше, чем Мидорима собирался показывать. – Ему нужно решить что-то с формой охранника. Увы, в нашем городе купить её – не проблема. Костюмированные фестивали во Флоренции проводят часто. Вот уж не думал, что так же часто они будут нашей головной болью…
– Мне тоже так показалось, – осторожно поддакнул Мидорима. – Мне проследить за ним?
– Не напрямую. Будешь ходить вместе с группой слежки. Вернее, сидеть в фургоне с мороженым. В такую жару неплохое прикрытие, ведь так? Главное, горло не простудить.
– Главное, не забывать его продавать, – не удержался от шпильки Мидорима, уже имевший печальный опыт проваленных слежек.
Негри довольно захохотал, посчитав сказанное шуткой, а вот Пеларатти зло прищурился. Мидорима мысленно пожелал ему сломать себе ногу и не мешать расследованию. Он чуял, что ничем хорошим работа с ним не кончится. Либо тот сделает какую-нибудь глупость, либо гадость.
Оба варианта не устраивали Мидориму, но с начальством ему вообще редко везло.
– У вас будут ещё ко мне какие-то поручения?
– Не прибедняйся, Шинтаро, – пожал плечами Негри. – Всё, как обычно: смотри внимательно, слушай ещё внимательнее. Вряд ли Такао дали все инструкции, так что ждём контакта с Пауком. Хотя, от этого сукиного сына всего можно ожидать.
Мидорима не мог не согласиться. Паук вообще был мерзкой личностью и водил их за нос уже несколько лет. Вполне возможно, водит и теперь. Мидориме казалось, что тот наслаждается всей этой ситуацией и с радостью ей дирижирует.
– Как прикажете, сэр, – ровно произнёс Мидорима и встал. – Позволите идти?
– Иди уже, – махнул рукой Негри. Пеларатти ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул и отвернулся к окну. Мидорима неглубоко поклонился – от некоторых привычек он так и не избавился – и вышел.
С завтрашнего дня он должен начать следить за Такао. И неизвестно, что было лучше – находиться рядом или наблюдать со стороны. В каждом из вариантов были свои минусы.
Хотя скорее, проблема была только в одном – Мидорима до сих пор не мог контролировать себя на должном уровне.
Ночная Флоренция была красива. Свет огней яркими бликами ложился на чёрную воду, и Мидорима не мог оторвать от неё взгляда. Он гулял по набережной реки Арно, не торопясь возвращаться в душную маленькую квартиру.
Ему нравилась близость воды, хотя он предпочёл бы полное отсутствие людей. Впрочем, это были лишь мечты – хоть и туристический, этот город вёл не самую активную, но ночную жизнь.
Хотя это и не важно, главное – дышалось здесь легко.
Мидорима гулял и думал о том, что он опустился дальше некуда. Если раньше он ещё хоть как-то мог выполнять свою работу, то сейчас всё, кроме Такао, отходило на второй план.
Они не виделись семь лет. Долгих семь лет, наполненных сначала болью, потом жалким подобием забвения. Лишь в последние года два он начинал обретать настоящее спокойствие, когда при имени Такао, всплывавшем из глубин памяти, не хотел бросить всё и вернуться в Японию.
Не просто приехать туда по делам или на встречу с семьёй, а окончательно там остаться. С Такао.
Всё началось ещё в старшей школе, когда Мидорима осознал, что влюбился. Это произошло на удивление обыденно. Просто одним ранним утром Мидорима открыл глаза и понял, что хотел бы проснуться с Такао в одной постели.
Собственный романтизм удивил, но почти сразу отошёл на второй план. Надо было срочно решать проблему с Такао.
В то время Мидорима пережил много неприятных моментов – осознание собственной ненормальности больно ударило по нему. Но он всё-таки пережил. И даже какое-то время был уверен, что сможет удержать себя в рамках дружбы и не признаться Такао.
Но тот не обращал внимания на странное поведение Мидоримы и вёл себя как обычно. Учился, играл в баскетбол, гулял с девчонками. Наверное, последнее и подкосило Мидориму.
Он едва дождался окончания учёбы, а потом просто сбежал. Не сумел найти в себе смелости признаться, ведь вероятность того, что ему ответят согласием, стремилась к минус бесконечности. Мидорима всё тогда просчитал, да и сейчас был уверен в своих выкладках.
Рвать все контакты с Такао, не ощущать его присутствия рядом с собой было мучительно. Но ещё хуже – получить в ответ на признание отвращение. Или всё равно быть рядом в качестве немного странного друга, а потом наблюдать, как Такао находит себе невесту, женится, заводит детей… Потому Мидорима и не стал ничего говорить. Просто сбежал в Англию, где и провёл последние семь лет.
Шум голосов развеял очарование набережной, и Мидорима свернул в ближайший проулок. Он уже неплохо ориентировался в этом городе и знал, как выйти к своей квартире, тем более сейчас он был недалеко от галереи.
Мидорима знал, как лучше идти: пусть тёмными, малоосвещёнными улицами, но сейчас, после слишком светлых кварталов, это оказалось кстати.
В голове было много мыслей, и ни темнота, ни ветер не могли их оттуда выгнать. Мидорима начал думать, что пора смириться, дотерпеть оставшиеся четыре дня и отпустить Такао с миром. Конечно, если тот окажется тем самым помощником, то на этом всё не закончится. Даже наоборот, станет только хуже.
Но Мидориме сейчас не хотелось думать о плохом. Прогулка принесла свои плоды и помогла избавиться хотя бы от части извечного пессимизма, подарив если не надежду на лучшее, то хотя бы на то, что всё станет как прежде.
Ночная Флоренция дала ему то, на что ставил Мидорима. Позволила ему не думать сегодня о плохом.
Беппе и Леон из наружки, составившие Мидориме компанию в том самом фургончике с мороженым, оказались неплохими парнями. Общительные, но не слишком, они не лезли в душу с разговорами, спокойно обходясь диалогом между собой. Хотя иногда и втягивали Мидориму в дискуссию по тому или иному вопросу.
Мидорима даже был рад. Это хоть немного, но отвлекало его от мыслей о Такао.
Они следили за ним уже полдня, а тот всё ещё продолжал нарезать круги по городу. Сначала отвёз свой фургон в мастерскую, где провёл почти полчаса, объясняя, что он хочет. Беппе с Леоном покатывались от нестандартных объяснений Такао, а Мидорима просто с болезненным удовольствием вслушивался в знакомый голос и сравнивал всё, что помнил, с оригиналом.
Раньше он не позволял себе даже мыслей о слежке, и все его воспоминания ограничивались лишь совместными прогулками. Раньше ему казалось, что этого не просто достаточно – даже много.
Как оказалось, наблюдение за Такао, когда тот один, тоже может быть интересным. Даже не так – это стало удовольствием.
Такао улыбался много и часто, красивым девушкам на улице, людям, с которыми он разговаривал. Даже лежащим в тени кошкам, которые провожали его ленивым взглядом.
Мидорима тоже смотрел, не отрываясь. Ревность, которая проявлялась, стоило Такао улыбнуться хоть кому-то, скручивала внутренности. Мидориме только и оставалось надеяться, что по его лицу ничего не видно.
Он не мог допустить, чтобы его отстранили только из-за того, что там Такао.
– Зачем ему столько сувениров? – себе под нос поинтересовался Леон, перегнувшись Мидориме через плечо и вглядываясь в экран.
– Видимо, у него много друзей, – отвлёкшись от покупателей, усмехнулся Беппе.
– Сейчас он покупает для сестры, – неожиданно для самого себя произнёс Мидорима. На него тут же внимательно посмотрели.
– А ты откуда… Чёрт, точно, вы же вместе учились, Негри говорил об этом.
– Хорошо его знаешь? – Леон улыбнулся.
– Как оказалось, он не сильно изменился, – пожал плечами Мидорима, а затем счёл нужным уточнить: – В некоторых вопросах.
– Ну да, как я понимаю, раньше он был законопослушным гражданином, – хмыкнул Беппе и повернулся к Леону. – Слушай, хватит прохлаждаться. Клиент уходит, садись за руль. Если мы его упустим, виноват будешь ты.
– Ничего, я знаю адреса всех магазинов с формой в городе. Найдём его.
– По голосу?
– Конечно, если продавщицы женщины, то я мигом определю, где он, – самодовольно произнёс Леон, влезая на водительское сиденье.
Мидорима улыбнулся, вторя смеху Беппе – он уже успел отметить чрезмерную любвеобильность Леона. Тот комментировал ножки каждой девушки, попавший в кадр их камеры.
– А он неплохо осведомлён, – заметил Леон, когда они приблизились к магазину, в который зашёл Такао. – Здесь отличная форма по доступной цене.
– Сделай погромче, Мидорима, – попросил Беппе. – Я хочу хотя бы услышать, что они будут ему впаривать.
Голос Такао усилился, заполнил всю машину. Сейчас их фургон просто стоял, как будто они на обеде, и это позволяло всем троим сконцентрироваться на прослушке.
– Вот ведь шельмы, обманывают! – возмутился Беппе через десять минут, когда Такао всё же выбрал нужное.
– А тебе не без разницы ли? Всё равно у него зарплата побольше будет, чем у тебя.
– Это точно, – приуныл Беппе, возвращая звук в обычное положение. – Сейчас ты вместо продавца?
– Да, моя очередь, – вздохнул Леон. – Мидорима, смени номера, чтобы нас не засекли.
– Уже, – кивнул он. Хотя такие меры мало помогали против Такао. Мидорима не сомневался, что тот уже давно срисовал один и тот же автомобиль, круживший вокруг него с утра. И ни смена продавца, ни номеров не дадут нужного результата.
Такао был хорош именно в замечании и запоминании мелочей, а уж отличить один стандартный автомобиль от другого и вовсе было для него пустяком. Если уж он с Куроко справлялся в большинстве случаев, то что говорить про обычных людей.
– Интересно, – вслух подумал Беппе. – А зачем ему две униформы. Да ещё разного размера. Одна просто на гориллу.
– Может, есть ещё один помощник? – предположил Леон, надевая на себя фартук.
– Это вряд ли, – покачал головой Мидорима. – Лишний риск. Скорее всего, просто наёмный исполнитель, не знающий, на какое дело его берут.
– Думаешь, кто-то не в курсе? Да весь город знает о реставрации!
– Но не весь мир, – возразил Мидорима. – Судя по всему, Паук привык просчитывать всё до мелочей. И не думаю, что он ошибётся в подборе персонала. Не тот человек.
– Ты говоришь так, будто знаешь его, – вставил Беппе.
– Ну, в Такао же он ошибся, раз мы его вычислили, – одновременно произнёс Леон.
– Пусть я и новичок, но перед приездом сюда успел прочитать все материалы, что есть у Интерпола на Паука, – спокойно ответил Мидорима. – И хоть я не занимался этим делом раньше, но уже могу вычислить примерную линию поведения Паука. Она всё равно просматривается. И нет, Леон, я бы не был так уверен.
– Считаешь, нас водят за нос? – тут же спросил его Леон, но Мидорима не успел ответить.
– Всем тихо! Объект направляется к нам. Мидорима, выруби звук, не то нас поймают. Надо же было ему подойти, как только мы открылись после обеда!
Такао действительно решил купить мороженого и именно в их фургоне. Мидорима сидел, за перегородкой, как и Беппе, слушал веселый голос и чувствовал себя идиотом. Он не знал, поняли ли это его напарники, но Такао таким образом ясно давал понять, что засёк их. Засёк, сделал из этого определённые выводы и решил подойти, поздороваться.
А потом спокойно направился по своим делам, словно это его совершенно не волновало.
Знаменитая покатая площадь Питти встретила Мидориму шумом толпы. Он поморщился, так как до сих пор не любил такое количество народа. Но ему хотелось сходить в Музей Серебра, пусть для этого придётся отстоять ещё одну огромную очередь.
Музеи Флоренции были даже слишком популярны.
Но не успел он сделать и пару шагов в сторону Палаццо Питти, как на него налетело подобие вихря. Едва устояв на ногах и чудом успев подхватить едва не свалившиеся с носа очки, он с раздражением посмотрел на Такао:
– Обязательно было так на меня набрасываться?
– Шин-чан злой! – надул губы Такао и, наконец, отпустил его. Мидорима едва заметно выдохнул – всё равно слишком близко. Но не скажешь же об этом прямо, не поймёт.
– Если бы мои очки разбились, то вместо посещения Музея мне бы пришлось срочно искать оптику, а после ходить в неудобных линзах, пока они делают новые.
– А ты разве можешь? – удивился Такао. – Мне казалось, что твои глаза не очень-то их принимают.
– Могу, но недолго, – проворчал Мидорима. Ему было приятно, что Такао помнит такие вещи. – Надеюсь, больше такого не повторится, иначе я просто сдеру с тебя всю стоимость очков, ты меня понял?
– Конечно, Шин-чан, – рассмеялся Такао. – Кстати, ты что-то говорил о музее? Неужели снова решил отстоять километровую очередь и посетить знаменитый Палаццо Питти? Тебе не кажется, что ты поздновато пришёл? Уже почти вечер.
– Ты преувеличиваешь. Она отнюдь не километровая.
– Ну, даже если полкилометра – какая разница? Не придирайся, Шин-чан.
– Я не придираюсь, просто оперирую фактами, – невозмутимо ответил Мидорима. – Я направляюсь в музей серебра. Составишь мне компанию? Если нет, то, пожалуйста, не задерживай. Ведь действительно, уже вечер.
– Почему бы и нет. Я там ещё не был, а с тобой в любом случае веселее, – моментально согласился Такао, и Мидорима едва смог скрыть облегчение. Он был рад, что тот согласился.
Хоть он и не планировал сегодня встречаться с Такао, но и упускать такой шанс было бы обидно.
– Надо же, – заметил Такао, когда они уже почти добрались до касс. – А ты был прав, Шин-чан. Очередь не такая уж и большая. Неужели нам повезло?
– Я всегда прав, – хмыкнул Мидорима, доставая кошелёк. – Ты видишь стоимость билета?
– Ага. Десять евро. Эй, ты что, хочешь и за меня заплатить?
– Тебя что-то смущает? – приподнял брови Мидорима. – Поверь, я не разорюсь от того, что один раз свожу тебя в Музей.
– Сделаешь свой вклад в моё образование? – рассмеялся Такао. – Шин-чан, ты слишком милый, ты в курсе?
– Ещё одно слово подобным тоном, и я найду кляп, – бросил Мидорима и поскорее шагнул вперёд, чтобы не было видно его лица. Он не был уверен, что в должной мере себя контролирует.
– Только давай без сада Боболи? Я, конечно, люблю эту всякую растительность, но не сегодня.
– Как скажешь, – пожал плечами Мидорима. Его и самого мало волновал сад, каким бы красивым он не был. А вот возможность прикоснуться к коллекции Медичи, собранной за столько веков, будоражила.
В Музее Серебра оказалась в разы меньше народа, чем в галерее Уффици. Здесь уже не требовалось выстаивать очередь ещё и к картинам, поэтому они с Такао в этот раз двигались гораздо быстрее.
Но долго молчать Такао не мог и скоро снова пристал к Мидориме с вопросами:
– Шин-чан, а ты знал, что здесь поспокойнее?
Автор: kuroko-no-author
Пейринг/персонажи: Мидорима Шинтаро / Такао Кадзунари
Выпавший персонаж в лотерее: Ханамия Макото
Тип: слэш
Рейтинг: G
Жанр: детектив, юст
Размер: миди, ~13500 слов
Саммари: Молодой агент Интерпола Мидорима Шинтаро приезжает во Флоренцию, чтобы вступить в схватку с неуловимым международным преступником.
Дисклеймер: не моё, не претендую
Предупреждения: постканон, вычитка в дедлайн, ООС персонажей
Ссылка на файл: в формате .rtf
Работа была написана на Июльский фестиваль
читать дальше
Часть первая
Мидорима выдохнул и постучал в дверь. Центральный директорат флорентийской уголовной полиции встретил его улыбчивыми лицами и итальянской униформой с короткими рукавами. Впрочем, за доброжелательностью всегда скрывался снобизм, к этому Мидорима уже привык. Особенно, когда дело касалось такого новичка, как он.
Его жизнерадостно пригласили войти в светлое, наполненное полуденным солнцем помещение. Светлая мебель только усиливала впечатление невесомости комнаты. В противовес кабинету, сидевший за столом человек был грузным. Он не давил своим присутствием за счёт широкой улыбки, но Мидориме всё равно чудилось в нём что-то тяжёлое.
Начальник пылко пожал ему руку, и Мидориме показалось, что его пальцы попали под пресс. Его всегда раздражала эта европейская привычка к прикосновениям, и если в Англии окружающие уважали его отстранённость, то с итальянцами такое не проходило. Они буквально вторгались в личное пространство и не видели в этом ничего странного.
Ему предложили сесть, а потом ещё целых пятнадцать минут драгоценного времени тратили на ерунду. Разговор вёлся о совершенно ненужных вещах, и это раздражало. Мидорима считал столь легкомысленное поведение некомпетентностью, и было совершенно неудивительно, что при такой работе они до сих пор не поймали Паука.
– Молодость – это хорошо, ты не находишь, Шинтаро? – Фамильярность раздражала. – Новый взгляд на вещи, да и вообще, утрёшь ещё нос такому старику как я. Хотя, ты же не работал ещё над головоломными делами?
Мидорима недовольно поправил очки, но спокойно ответил на итальянском:
– Да, синьор, я новичок в таких делах. – На самом деле Мидорима лукавил. Он имел дело со сложными случаями и даже успешно, просто тогда всю славу себе забирали его начальники. Мидорима не спорил – он быстро понял, что умные и молчаливые полицейские могут быстрее добиться желаемого, когда не требуют награды себе.
Но тогда он ещё был простым полицейским, так что в качестве агента Интерпола – да, Мидорима работал впервые.
– Это хорошо, – благосклонно покивал начальник, имени которого Мидорима даже не запомнил. Его и так всё раздражало в этом месте – начиная от аномальной жары и заканчивая повсеместной бестактностью. – Я буду верить в тебя, мальчик, а вдруг ты вора и поймаешь?
Начальник весело хохотнул, сразу показывая, как на самом деле он относится к этой идее. Конечно, никто не ждал от новичка, даже из Интерпола, хоть каких-то результатов. Увы, Мидорима собирался доказать им обратное.
– У вас уже есть задание для меня, синьор? – попытался он повернуть разговор в нужное русло.
– Да, – начальник, став чуть более серьёзным, вытащил из ящика в столе папку и бросил её Мидориме. – Наш Паук работает не один. А вот этот парниша, вероятно, работает на него. Понятное дело, что всё это ещё не точно, но он уже успел засветиться пару раз в тех местах, где случались ограбления. И теперь вот приехал во Флоренцию. А так как нам слили информацию, что Паук имеет виды на наш чудесный город, то выглядит всё это ну просто очень подозрительно.
– Я могу узнать, откуда у нас столь ценная информация?
Начальник едва заметно усмехнулся. Мидорима понял, что местоимение он выбрал верное.
– От наших информаторов из мелких банд. Среди них прошёл слушок, что такая большая шишка как Паук решил посетить Флоренцию и показать мастер-класс. Я не думаю, что нам соврали, ведь их часть города просто бурлит. Так что шансы на удачу есть. Вот этот шанс я и хочу дать тебе.
– Почему мне? – снова поправил очки Мидорима. Как сотрудник Интерпола, он был обязан сейчас находиться в Италии и контролировать действия местной полиции. С другой стороны, как новичок, он не представлял из себя ничего особенного с точки зрения начальства. Оно считало полученную информацию о Пауке полнейшей глупостью и потому решило направить того, кто не был занят серьёзным вещами.
Мидорима прекрасно понимал своё начальство и тоже не ждал особых успехов. Но шанс поработать самостоятельно, без особо пригляда со стороны Интерпола, мог открыть неплохие перспективы.
Мидорима хотел и дальше вести дело Паука. Ведь это было очень интересно.
– Ну, он японец, как и ты. Больше шансов, что он расколется перед соотечественником, а не перед нами.
Мидорима признал, что приведённый довод разумен. Начальник флорентийского отделения, несмотря на излишнее веселье, начал набирать очки в его личном рейтинге.
– Позволите? – спросил Мидорима, прежде чем открыть папку, лежавшую у него на коленях.
Дождавшись насмешливого кивка, Мидорима неторопливо заглянул внутрь и замер, не веря своим глазам. Меньше всего он ждал увидеть на фотографии это лицо. Он вообще не ждал увидеть его когда-либо вообще.
Только этого не хватало.
– Что-то случилось? – Начальник оказался на удивление проницательным человеком, и сразу заметил, что с ним что-то не так.
Мидорима мысленно укорил себя за оплошность с чужим именем. Таких людей стоит запоминать сразу. Но гораздо больше его волновало полученное задание.
– Я знаю его, – медленно произнёс он, тщательно подбирая слова. – Мы вместе учились. В старшей школе.
– Так… – протянул начальник, моментально став серьёзным. – Как интересно всё складывается.
Мидорима не мог с ним не согласиться. На него с фотографии смотрел и улыбался Такао Кадзунари.
***
Мидорима сидел в одном из уютных итальянских кафе с плетёными стульями, открытыми террасами и стенами, увитыми зеленью. Он неторопливо листал досье на Такао и словно заново знакомился с этим человеком, целых три года бывшим почти что центром его вселенной.
Впрочем, сразу после выпуска из школы Мидорима сделал всё, чтобы разорвать любой контакт с ним.
Теперь вот оказалось, что даже это не помогло. Они скоро встретятся снова.
Мидориму удивляло ещё кое-что: Негри, тот самый начальник, с которым он разговаривал всего несколько часов назад, выглядел удивлённым. Но Интерпол, да и скорее всего итальянская полиция не могли не знать о его связи с Такао.
Что это – проверка? Или ещё одно проявление халатности. Мидорима пока не знал ответа на свой вопрос, но пообещал себе выяснить. А пока он решил сосредоточиться на досье Такао.
На первый взгляд Такао казался самым обычным человеком, никак не связанным с криминалом. Отучился в институте и, несмотря на достаточно высокие оценки, не пошёл работать по специальности. Вместо этого за полтора года сменил пять мелких подработок, но так нигде и не остановился. А потом вдруг вообще уехал из страны и начал бесцельно мотаться по разным городам. Возникал вопрос, откуда у него было столько денег, что он, не работая, мог это себе позволить? Никакой информации о внезапном наследстве Мидорима не нашёл.
Закрыв папку, он убрал её в сумку и снял очки. Хотелось срочно найти Такао и вбить в его голову хоть немного ума. Мидорима, проживший в Европе последние семь лет, всё равно во многом оставался японцем. И не мог простить человека, по каким-то причинам загубившего себе карьеру на корню.
Ведь если выпускник после института не пойдёт работать по специальности, то о карьере можно забыть. Система пожизненного найма, при всех своих минусах, так и оставалась основной в Японии.
Голова болела от постоянного чтения, в глазах прыгали буквы. По пути сюда из Японии, где он встречался с отцом, Мидорима большую часть перелёта тоже читал всё, что смог найти про Паука. А теперь вот изученное до дыр досье на Такао и такие откровения.
Впрочем, что было ещё более неприятным, многие личные факты Мидорима помнил и сам. Просто не мог забыть.
Теперь оставалось продумать свою линию поведения с Такао. Начальник Негри вообще предложил ему быть просто сторонним наблюдателем, но Мидорима отказался. Он знал, что не сможет долго прятаться от Такао. Не от «соколиных» глаз, замечавших любую мелочь, а уж тем более его присутствие.
– Шин-чан? – голос, позвавший его, был до боли знакомым. Как и обращение. Мидорима, злой на себя за то, что Такао уже начал везде мерещиться ему, резко обернулся. И замер, оглушённый, растерянный, не знавший, что сказать.
Ему не померещилось. Рядом с ним действительно стоял Такао.
Мидорима открыл рот и почти тут же закрыл. Он знал, что тот находится в этом городе, даже в этом районе. Но он никак не мог ожидать того, что они столкнутся так быстро. Когда он ещё будет не готов.
– Вот уж не ожидал тебя тут увидеть! – затараторил Такао на японском, не дождавшись ответа. Затем плюхнулся на свободный стул и во все глаза уставился на Мидориму. – Знаешь, а я соскучился. Ты так резко исчез почти сразу после выпускного, что я даже не успел взять никаких контактов.
– Я учился в Англии, как пожелал мой отец. – Мидорима моргнул заслезившимися от прищуривания глазами и резким движением надел очки. – Меня почти сразу отвезли туда, чтобы я мог попрактиковаться в языке.
– Да, я знаю. – Такао как-то странно улыбнулся. – Мне Куроко рассказал. Мы, кстати, до сих пор общаемся.
– Не припомню за вами такой дружбы прежде. И откуда он мог знать?
– Ну, надо же мне было кем-то заменить тебя, Шин-чан! – эти слова резанули пусть и заслуженной, но болью. Мидорима знал, что жизнь Такао продолжалась и без него, но слышать напрямую было неприятно. – А ему этот ваш капитан рассказал. Он же всегда про всех всё знает.
Мидорима поморщился. Он не ожидал, что Акаши будет с кем-то говорить о его учёбе. Тот вообще был единственным из одноклассников, с кем Мидорима ещё поддерживал какую-никакую, но связь.
Впрочем, у него не было другого выхода. Акаши предпочитал общаться со всеми, кто мог принести хоть какую-то пользу.
– В любом случае, – продолжил Такао, – я очень рад тебя видеть. Ты надолго в городе?
– Ещё не знаю точно, зависит от работы, – честно ответил Мидорима.
– А кем ты работаешь, кстати говоря?
Разговор предполагаемо свернул в опасную область, а Мидорима не успел к ней подготовиться. Он вообще надеялся как можно сильнее оттянуть момент встречи с Такао, но мироздание в который раз переделало все его планы под себя.
Пришлось импровизировать, хотя этого Мидорима не любил больше всего.
– Я работаю в Интерполе. Совсем недавно, на самом деле, но меня уже перевели сюда в помощь местной полиции.
– Да ты крут, Шин-чан! – как-то излишне эмоционально воскликнул Такао. – Вот уж не ожидал… Хотя, тебе подходит ловить преступников.
Мидорима едва успел остановить себя и не ляпнуть глупого вопроса «вроде тебя?». Он нервно поправил очки, чтобы хоть на мгновение занять руки.
– Я рад, что ты одобряешь, – сухо сказал Мидорима. – Но как ты сам оказался во Флоренции?
– Я в последние несколько лет просто катаюсь по городам, смотрю мир. Вот решил заехать сюда, тем более что оказался рядом.
– Забавное совпадение.
– Да уж, – как-то неловко рассмеялся Такао. – Кстати, а почему тебя направили именно сюда? Что-то должно случиться?
– Поступила информация, что в этом городе будет совершена кража одним из самых хитрых воров. Вот мы и пытаемся его поймать, впрочем, надежды мало.
– Мне кажется, Шин-чан, у тебя как раз всё получится. – От теплоты в словах Такао у Мидоримы заныло в груди. Напомнив себе, что пора прекратить так по-детски на всё реагировать, он решил поскорее закончить разговор.
– Я приложу к этому все усилия, остальное оставлю на волю судьбе. Извини, мне пора. – Между ними было слишком много неловкости, и сейчас, как когда-то, Мидорима попросту сбегал от всего этого.
Но он не успел даже встать, как Такао быстро вцепился ему в руку. Кожу обожгло прикосновением, Мидорима едва сдержался, чтобы не отшатнуться. Он действительно отвык от близости Такао.
– Погоди, Шин-чан! Уж не думаешь ли ты, что я возьму и отпущу тебя просто так? Опять же исчезнешь, и ищи тебя потом. Давай хотя бы договоримся о встрече?
– Если ты этого хочешь, – выдавил из себя Мидорима.
– Тогда давай завтра, в это же время, здесь? – Такао схватил салфетку и нацарапал на ней номер. Откуда тот достал ручку, Мидорима не успел заметить, только порадовался про себя, что его больше не держали эти цепкие пальцы. – На, возьми. Чтобы ты смог предупредить меня, если вдруг что на работе случится. Тебя устраивает?
Вариант этот, несмотря на задание, не устраивал совершенно. Но, вглядываясь в слишком серьёзные глаза Такао, Мидорима не смог отказать.
– Устраивает, – кивнул он и взял салфетку.
О том, во что может вылиться новая встреча с Такао, Мидорима предпочёл не думать. По крайней мере не сейчас, ведь у него будет целая ночь на подготовку.
***
Ночь прошла, наполненная сомнениями и попытками понять, как же себя вести. Такао до боли напоминал себя прежнего – такой же наглый, без спроса лезущий в личное пространство. И если раньше это вызывало лишь раздражение, то сейчас…
Сейчас это вызывало слишком много неудобства, рассказать о котором у Мидоримы не получится никогда.
Он и так сделал всё, чтобы избежать разговора о чувствах семь лет назад, а теперь вот опять столкнулся с той же проблемой. Если он пробудет с Такао хотя бы ещё немного, то сдержать себя уже не получится. Время, оказывается, совсем не лечило, а делало лишь хуже. Присутствие Такао сейчас воспринималось гораздо острее, чем раньше.
Впрочем, пусть и острее, но Мидорима должен был ещё раз встретиться с Такао. И дело было не столько в работе, которую он собирался выполнить идеально, как и всегда, а в том, что он не успел сказать кое-что важное. Тот появился слишком неожиданно, и у Мидоримы вылетели из головы все мысли.
Но тот факт, что Такао загубил свою жизнь, никто не отменял. И Мидорима был обязан как минимум узнать причину такого поведения, а то и натолкнуть на мысль о том, что раз уж он свободно путешествует по Европе, почему бы ему не осесть здесь.
К счастью, помимо Японии очень небольшое количество стран ещё практиковало систему пожизненного найма.
Оставшиеся часы до встречи прошли в вялом шевелении в маленькой квартире, которую ему выделили от Интерпола. На кухне едва хватало места для одного, но Мидориму это устраивало. Он даже с некоторой ностальгией вспоминал родную страну и такие же небольшие квартиры, где всё было под рукой.
Мидорима пил невкусный, горький кофе и листал книгу на итальянском, которую нашёл в книжном шкафу. Выбор оказался огромным, и сонеты Петрарки оказались как нельзя кстати.
Итальянский язык он освоил несколько лет назад от нечего делать, когда учился на полицейского. Ему тогда всё казалось скучным и слишком лёгким, а это хоть немного разнообразило серые будни. Но если учёба не вдохновляла, то участвовать в расследовании запутанных преступлений было как раз тем, чего ему не хватало, чтобы заставить свой мозг работать на полную катушку.
Часы мерно отсчитывали секунды до следующей встречи с Такао, Мидорима сидел на маленькой кухне и теребил пальцами страницу книги.
Он много передумал за эту ночь, но это помогло мыслям улечься на свои места. Конечно, когда он встретится с Такао, тот снова чем-нибудь удивит и внесёт сумятицу в его жизнь.
Но сейчас Мидорима впервые за последние сутки почувствовал себя спокойным и собранным.
На встречу он пришёл на пять минут раньше, но Такао уже ждал его. Нервно нарезал круги вокруг входа в кафе, просматривал оба конца улицы, выглядя при этом глупо и до одури знакомо. Внутри привычно кольнуло, но Мидорима не придал этому значения – он уже успел взять себя в руки.
Разумеется, Такао заметил его сразу же, стоило Мидориме выйти из-за поворота.
– Шин-чан! – закричал тот на всю улицу. – Ты всё-таки пришёл!
– Откуда у тебя взялись сомнения, что я не приду? – с некоторой самоиронией, поинтересовался Мидорима, подходя ближе. Он сам был рад видеть и Такао, и его нетерпение. Это создавало иллюзию, что они всё ещё в старшей школе, и до болезненного расставания у них есть время.
Так решил Мидорима, никого не спросив. Впрочем, даже сейчас он ничуть не жалел о своём выборе.
– Не знаю, от тебя всего можно ожидать, – засмеялся Такао, вырывая Мидориму из раздумий. – Но учти, я не буду, как в старые добрые времена, давать тебе право на три выходки. Ни за что не дождёшься.
– Думаю, я уже вырос из этих игр.
– Вот и хорошо.
Они неторопливо брели вверх по улице. Такао, как и раньше, болтал почти безостановочно, забирая себе всё внимание.
Как и раньше, Мидориму это полностью устраивало. Он предпочитал слушать чужой голос и наслаждаться его звучанием, но не говорить самому.
Такао рассказывал о себе и тех местах, где он побывал. Мидорима слушал внимательно, и не мог не отметить, что тот намеренно избегает в разговоре столь опасных тем, как мотивы его спонтанных решений.
Ведь при всей своей спонтанности Такао был далеко не глуп.
– Такао, могу я задать тебе один вопрос? – успел вклиниться в паузу Мидорима.
– Конечно, Шин-чан. Что-то случилось?
– Да, можно сказать и так. Скажи, почему ты не пошёл работать сразу после института. Судя по твоим словам, ты много путешествовал, следовательно, это было не только во время отпуска.
– Ты как всегда, Шин-чан, излишне внимательный, – рассмеялся Такао. Мидорима нахмурился, уловив неловкость. Он знал, что этот вопрос может затронуть неприятную для Такао тему, но считал, что это всё равно того стоило.
– Так почему? – настаивал на своём Мидорима.
– Ну, сначала я подумал, что сделал правильный выбор, поступив в институт. И даже какое-то время честно учился. Но знаешь, потом я понял, что это всё не для меня, и забил, – Такао невесело хмыкнул и остро посмотрел на Мидориму. – А потом, Шин-чан, я осознал, что кое-что потерял, и это окончательно отвратило меня от учёбы.
– Спасибо за ответ, Такао, – Мидорима понял, что всю правду ему не скажут, и отступил. Как бы ему не хотелось, но он понимал, что уже не имеет права вмешиваться в жизнь Такао. Даже просто возмутиться вслух его безрассудностью было не в его праве.
Поэтому, как бы не было больно, Мидорима промолчал. Впрочем, в его словаре Такао и боль давно уже стали синонимами, но до тех пор, пока это не видно окружающим, всё было в порядке.
Мидориму всё устраивало.
Начал накрапывать дождь и Такао, продолживший болтать как ни в чём не бывало, первым потянул Мидориму под ближайший навес. Самая обычная бакалейная лавка, такую, и не одну, можно встретить на каждой мало-мальски большой улице. Мидорима, впрочем, пожалел, что толком не прислушался утром к прогнозу погоды и не взял зонт.
– Шин-чан, а где зонт? – поинтересовался вдруг Такао, прерывая свой рассказ о приключениях в бушах Австралии. И как его только туда занесло? – Вообще, я ожидал тебя увидеть с огромным зонтом, наподобие трости. Это было бы в твоём духе.
– Я забыл его с собой взять, дождь не обещали, – хмуро ответил Мидорима. Он вообще смущался, когда его тыкали носом в ошибку. Особенно если это делал Такао.
– Но это же твой талисман на сегодняшний день! – с недоверием воскликнул тот. В его голосе было столько изумления, что Мидорима не мог не улыбнуться. – Только не говори мне, что ты больше не таскаешь с собой все эти смешные штуковины, которые зовутся талисманами дня.
– Нет, Такао, больше не ношу. Перестал почти сразу после старшей школы.
– Кто ты такой и куда подевал моего Шин-чана? – Такао вцепился Мидориме в плечо, заставляя немного наклониться, чтобы лучше было видно лицо.
Это было слишком близко, и Мидорима задохнулся, надеясь, что за очками не видно его взгляда. Впрочем, уже в следующую секунду он взял себя в руки и начал мыслить рационально.
– Такао, будь добр, отпусти меня, – как можно холоднее произнёс Мидорима и отступил на шаг. Благо рука на его плече послушно разжалась.
– И всё же, почему, Шин-чан? – спросил Такао уже серьёзнее.
– Просто не вижу в этом смысла, – снисходительно, как маленькому, ответил Мидорима. Старые полузабытые привычки выплыли наружу как нельзя кстати. – К тому же, у меня есть талисман, который всегда со мной. Один, универсальный.
– То есть ты наконец-то решил поступить как все нормальные люди и нашёл что-то одно?
– Именно.
– Шин-чан, а покажи мне его. Ну, пожалуйста! Тебе что, жалко, что ли?
Мидорима отрицательно покачал головой и первым вышел под дождь. Показывать Такао свой талисман было полной глупостью. Тот слишком хорошо его знал и вряд ли даже за столько лет забыл об одном из своих подарков.
– Ну почему? – Такао тоже легко шагнул следом, казалось, его совершенно не смущала перспектива намокнуть.
– Эта вещь досталась мне от дорогого человека. Я не хочу, чтобы её кто-нибудь видел, зная, что это мой талисман, – голос прозвучал ровно и спокойно, как и должен быть. Мидорима, несмотря на бушующие внутри эмоции, всё же смог вести себя, как должно.
– Интересно, что же это за человек такой… – пробормотал Такао себе под нос и больше не упоминал об этом. Но Мидорима услышал.
Он знал, что никогда не скажет Такао о том, что тот для него – самый дорогой человек.
Дальше они шли молча, и Мидорима не знал, как развеять возникшее напряжение между ними. Дождь уже кончился, не успев особо их намочить, а при таком солнце они должны высохнуть очень быстро. Разговор не клеился, а безопасных тем всё не находилось. Безопасных не только с точки зрения чувств, но и его работы.
Нельзя забывать, что Мидорима сейчас разрабатывал Такао в подозрении в сотрудничестве с Пауком.
– Ты приехал во Флоренцию за чем-то конкретным? – Более неловкого возобновления разговора нельзя было и придумать. – Или как турист?
– Можно сказать, что и за конкретным. Ты знаешь о Филиппо Липпи? Хотя, кого я спрашиваю, – Такао неловко рассмеялся. – Конечно, знаешь. В общем, здесь хранятся некоторые из его картин, а одна из них – «Коронование Марии».
– Хочешь посмотреть на неё? – ровным тоном уточнил Мидорима. Это могло не значить ничего, а могло – многое. Потому следовало вытащить из Такао побольше информации.
– Да, пока есть возможность. Ты не знал, что эту картину на следующей неделе отправят на реставрацию? На довольно долгий срок. Я в этом не разбираюсь и решил, что раз всё равно рядом, то неплохо бы успеть посетить музей до того, как картину заберут. А то ведь неизвестно ещё, когда она сюда вернётся.
– Её будут перевозить? Разве это не делается там же, в музеях? – признаться, Мидорима не имел ни малейшего представления о том, как происходит процесс реставрации. Но, исходя из соображений безопасности, логичнее было бы оставить картину на месте, а не искушать таких воров, как Паук.
– Кажется, после реставрации картину на время отдадут в другой музей. Куда – уже не знаю, просто слышал краем уха.
– А ты много знаешь, – заметил Мидорима, внимательно вглядываясь в лицо Такао. Но тот оставался совершенно спокойным.
– Я просвещаюсь, Шин-чан, – с достоинством ответил Такао. – И стараюсь посещать художественные и исторические места тех городов, в которых бываю. Чтобы потом некоторые не пеняли мне за мою необразованность.
– Это ты случайно не про меня, я надеюсь? – сурово поинтересовался Мидорима, поправив очки.
– А пальцы ты тоже больше не заматываешь, – вдруг переключился Такао, глядя на руки Мидоримы. – Из-за того, что бросил баскетбол?
– Не бросил. Просто уже нет возможности много играть, а, значит, уже и не нужны идеальные ногти.
– Но ты всё равно следишь за своими руками, – засмеялся Такао. – Куда уж мне со своими граблями.
Пока Мидорима пытался найти слова и возразить Такао по поводу то ли своих, то ли чужих рук, тот отвернулся и посмотрел вниз. Они стояли на небольшом возвышении, откуда был неплохой обзор.
– Эй, Шин-чан, не хочешь сходить в музей? А то мы как раз рядом, надо пользоваться таким шансом.
Мидорима вспомнил карту города и, наконец, понял, где они находились. Галерея Уффици, именно там сейчас выставлялась «Коронование Марии».
Это был шанс продолжить разговор без опасения натолкнуться на опасную тему. И отличная возможность узнать, не связан ли Такао с Пауком.
– Хорошо, пойдём. А то со своей работой я не знаю, когда у меня в следующий раз будет выходной.
Мидорима шёл и думал. С одной стороны, Такао был не настолько глуп, чтобы планировать кражу прямо перед ним, человеком из Интерпола. С другой стороны, тот был достаточно умён, чтобы понимать – проворачивать под носом у ничего не подозревающих полицейских было проще и удобнее всего.
По крайней мере, Мидорима надеялся, что Такао верит в то, что полиция его ни в чём не подозревает.
***
Очередь в галерею поражала воображение. Мидорима и Такао стояли в ней уже полчаса, и продвинулись к кассам лишь на треть. И, судя по тому, в каком количестве прибывал народ, далеко не все сегодня смогут войти.
– Блин, надо было прийти с утра.
– Не думаю, что это сильно бы нас спасло, – отозвался Мидорима, больше занятый тем, чтобы стоять от Такао подальше. Но народа вокруг было слишком много, и он периодически утыкался носом прямо в макушку Такао, улавливая запах волос.
От этого сжималось что-то внутри, и Мидориме оставалось надеяться, что его красное лицо можно списать на жару.
– Шин-чан, ты в порядке? – Такао выглядел получше, но он вообще никогда не избегал толп народа.
– Слишком много людей и жара. Но ты же не думаешь, что я не выдержу.
– И в мыслях не было, – рассмеялся Такао. – Это же ты.
Мидорима отвернулся и в который раз поправил очки, про себя надеясь, чтобы кассир хоть немного ускорился. Всё же когда он соглашался на посещение Уффици, он забыл тот факт, что это один из самых популярных музеев Италии.
Отдав десять евро на двоих, через сорок минут они всё же смогли пройти в галерею. Такао ещё пошутил, как удачно, что они вместе – получилось дешевле. Мидорима промолчал, делая вид, что осматривается.
Людской поток не давал нормально идти, и двигались они от картины к картине со скоростью улитки. Несмотря на ограниченное количество людей, которые могут войти за раз, это не сильно спасало положение. Перед некоторыми экспонатами была настолько сильная давка, что на ум Мидориме сразу пришло японское метро.
Впрочем, не ему одному. Такао тоже сразу вспомнил о родине и теперь отпускал шутки по этому поводу.
Возле «Коронования Марии» народу тоже было немало. Они встали в ещё одну импровизированную очередь, чтобы пробраться поближе, и теперь обсуждали виденные ранее картины. Мидорима с удивлением понял, что Такао действительно интересуется искусством. Корыстный у того был интерес или нет, но некоторых интересных фактов не знал даже Мидорима.
Впрочем, это же Такао. Он всегда полон сюрпризов.
– Кстати, Шин-чан, – переключился Такао, как всегда, внезапно. – Ты что-нибудь знаешь о Липпи?
– Нет. Только то, что он, кажется, был учителем одного из знаменитых художников.
– Да, Боттичелли, – кивнул Такао. – Но вообще, сам Липпи был весёлым мужиком. Он же бывший монах.
– Это как? – удивился Мидорима. Расстриги всегда были редкостью, а уж тем более в том веке, когда церковь имела огромное влияние.
– Да вот так. Просто взял и ушёл, да мало того, ещё и жену себе спёр из соседнего монастыря, – Такао захихикал. – Мировой мужик, это у него не отнять. В итоге даже церковь сдалась, освободив их с супругой от монашеского обета.
– Интересная информация, Такао. Хотя я уверен, не будь это так забавно, ты бы ни за что не запомнил, – хмыкнул Мидорима и шагнул вперёд, в освободившийся проём, к картине.
Они стояли перед «Марией» так долго, как могли. Мидорима заметил, что та действительно уже нуждалась в реставрации. Жёлто-коричневый налёт портил восприятие, но не настолько, чтобы не было видно руки мастера.
Но вскоре толпа народа буквально отбросила их от картины. Чтобы их не размело в разные стороны, Такао вцепился Мидориме в руку. В итоге их вынесло ближе к окну, где стоял охранник.
Мидорима даже задумался, а не получилось ли это специально.
– Простите, я могу вам чем-то помочь? – посмотрел на них охранник, когда они не ушли, а так и остались стоять рядом.
– О, нет, что вы, – на неплохом итальянском ответил Такао, чем несказанно удивил Мидориму. Он уже готовился сам разговаривать с охранником, но не успел. – Просто не могу оторвать взгляд от столь прекрасной картины.
– Вы правы, это действительно шедевр, – охранник сразу подобрел и, как выяснилось, оказался не прочь поболтать. С одной стороны Мидорима его понимал – скучно стоять на одном месте и изо дня в день наблюдать одни и те же экспонаты. Единственная отдушина – вот такие разговоры.
С другой стороны, это было то самое проявление итальянского непрофессионализма, что раздражало его с самого приезда сюда. Но не Мидориме сейчас об этом говорить, и он промолчал.
– Жаль только, что она такая тёмная.
– Не волнуйтесь, на следующей неделе её заберут на реставрацию, и обратно она вернётся уже обновлённой, во всей своей красе, – улыбнулся охранник. Но, как заметил Мидорима, он всё равно продолжал смотреть на толпу, а не на них.
– Надо же, как мы удачно зашли, правда, Шин-чан? – воскликнул Такао, улыбаясь во весь рот. – Извините, а вы не подскажете, в какой день недели её заберут? Просто мы здесь ненадолго, и я хотел бы перед отъездом ещё раз взглянуть на картину.
– В следующую среду её уже не будет, так что приходите не позже вторника, – охотно ответил охранник. Мидорима прикинул – до кражи, если она будет, осталось всего шесть дней. Достаточно, чтобы провернуть всё без особых проблем и спешки.
– Значит, к вам приедет мастер для реставрации? – продолжил расспросы Такао. Мидорима насторожился.
Болтливый охранник спокойно рассказывал Такао всё, что тому, по сути, и не следовало знать. И про охранную фирму, в которую обратился директор музея, и про то, даже, во сколько картину станут перевозить.
– Такао, нам пора, – вмешался Мидорима в диалог, опомнившись. Так получилось, что он невольно помог Такао в его деле, хотя надо было уйти с самого начала.
– Спасибо за разговор, – попрощался Такао с охранником, а затем повернулся Мидориме с виноватой улыбкой. – Прости, Шин-чан, я увлёкся. Ты не очень сердишься?
– Нет, просто мне непонятно, к чему всё это было, – сухо ответил Мидорима.
– Да я и сам не знаю. Просто оно началось, а потом и завертелось. Он интересно рассказывал.
Мидорима считал, что охранник был весьма косноязычным, но спорить не стал. Это же Такао, который может общаться с любым человеком, даже с ним.
– Ты что-то ещё хочешь посмотреть? – спросил Мидорима, бросая взгляд в сторону выхода. Он уже начал уставать: от свалившихся на него новостей, от близости Такао, который, сам того не понимая, то и дело проходился по больным местам.
– Нет, думаю, на сегодня можно закончить, – равнодушно отозвался Такао, судя по всему, уже потерявший интерес к искусству.
– Прекрасно, – с облегчением выдохнул Мидорима и первый направился к выходу. – Мне сейчас надо на работу. Так что мы на этом с тобой и распрощаемся.
– Но ты же позвонишь мне, Шин-чан? Учти, у меня твоего номера нет, но если опять пропадёшь, я теперь знаю, где ты работаешь. Из-под земли достану!
Мидорима представил, как Такао приходит в Интерпол и начинает требовать «Шин-чана», и ему стало не по себе. Хотя бы от реакции коллег, когда те узнают, что один из предполагаемых преступников называет его как девчонку. К Мидориме могли начать относиться несерьёзно.
О том факте, что итальянцы вряд ли поймут, что не так в обращении Такао, он забыл.
– Хорошо, я позвоню. Не обещаю в ближайшие дни, но к выходным – непременно.
– Договорились, Шин-чан! – тут же просиял Такао. – Тогда на выходные я ничего планировать не буду.
– Как скажешь, – тихо отозвался Мидорима и, попрощавшись, направился к себе домой. От утреннего спокойствия не осталось и следа.
Впрочем, кто бы сомневался.
***
Мидорима позвонил Такао, как они и договаривались. Остаток четверга и вся пятница ушла на то, чтобы собрать как можно больше материалов о галерее Уффици и о её системе безопасности. Попытки договориться с директором об изменении сроков реставрации ничего не дали: тот не верил в то, что его картину кто-то может украсть. Да и весомых доказательств у полиции до сих пор не было – одни догадки, да косвенные улики, которые не пройдут ни в одном суде.
Так что в субботу начальство Мидоримы велело ему отправляться на встречу с Такао и выведать как можно больше.
Мидорима сидел в кафе на втором этаже и ждал. Ему нравились такие места, где можно посидеть на балконе, словно бы отстраняясь от всей толпы народа. Это создавало иллюзию если не одиночества, то хотя бы какой-то обособленности.
Сегодня он пришёл раньше – не смог усидеть на месте. Внутри всё кипело, но внешне, Мидорима знал это, он оставался спокойным.
Телефон Такао прослушивался уже второй день, да и не только телефон. Постоянная слежка на улице, не самая плотная, конечно, но и её уже было достаточно. Теперь Мидориме придётся контролировать свою речь ещё лучше, потому что риск сказать что-то, что будет не понято даже не Такао, а его коллегами, возрос.
Впрочем, Мидорима привык к такому ещё со времён баскетбола. Чем сильнее прессинг, тем спокойнее и сосредоточеннее он становился. Возможно, это поможет ему и теперь.
Возможно, это лучший выход.
Такао влетел в кафе на крейсерской скорости. Мидорима сверху прекрасно видел, как тот чуть не столкнулся с официантом, извинился мимоходом и сразу же направился на второй этаж. Словно знал, куда идти.
– Шин-чан, в некоторых вещах ты удивительно предсказуем. – Такао широко улыбался, когда садился рядом. Мидорима скользнул взглядом по его лицу и почти тут же отвернулся. Такао выглядел сонным и всколоченным, словно проспал и мчался к нему на встречу вот как встал.
Впрочем, зная Такао, так оно, скорее всего, и было.
– Ты опоздал, – заметил Мидорима.
– Забыл завести будильник, и если бы не твоя смс-ка, я бы так и спал, – Такао широко зевнул и резко помотал головой, пытаясь проснуться. Мидорима покрепче сжал руки в кулаки, чтобы не протянуть их и не провести по волосам Такао.
– Почему-то я с утра так и подумал. Ты не можешь не опаздывать, – Мидорима говорил суровым тоном, но сдержать до конца улыбку так и не смог. Такао возмущённо вскинулся, но заметил его выражение лица и сам весело рассмеялся.
– Спасибо. Прямо как в старые добрые времена. Надо было вчера нормально ложиться, а не под утро.
– И чем ты таким занимался? – поинтересовался Мидорима, отпивая полуостывший кофе. Горький и крепкий, он оседал на языке и бодрил не хуже холодного душа.
Мидорима и сам бы проспал, не волнуйся он так перед встречей. Ругал себя за это, но успокоиться так и не смог. Не помогали даже книги, а баскетбол, последнее и лучшее средство, в Италии ему было не особо доступно. Гуляя по городу, Мидорима не увидел ни одной стритбольной площадки.
Либо он искал не в тех районах, либо Флоренция была равнодушна к баскетболу.
– Смотрел фильмы. – Такао уже успел сделать заказ и только тогда вспомнил, что не успел ответить. Официант вопросительно посмотрел на Мидориму, но он отрицательно покачал головой. – Знаешь, это, оказывается, так здорово, смотреть старые итальянские фильмы, находясь здесь.
– Не могу с тобой не согласиться, – снова улыбнулся Мидорима.
Он тоже потратил одну из ночей на просмотр старых кинолент. Лёгкие, наполненные романтикой, они хорошо ложились на его уставшее от сомнений сознание. Забавно, что, оказывается, и Такао были не чужды такие вещи.
– Да ты романтик, Шин-чан!
– Не делай поспешных выводов, – отрезал Мидорима, чтобы сохранить лицо. Но Такао, разумеется, не повёлся.
Подошедший официант только успел принести заказ, как зазвонил сотовый. Скорчив непередаваемую рожу, Такао вытащил телефон и начал разговор. Мидорима не стал особо прислушиваться, всё равно всё записывается, и он не будет гадать лишь по ответам Такао, с кем тот разговаривает.
Такао закончил быстро и тяжело вздохнул.
– Слушай, Шин-чан, а ты сейчас очень занят?
– Что-то случилось?
– Да не то чтобы, – уклончиво ответил Такао и побарабанил пальцами по столу. Как Мидорима не хотел, он не смог отвести взгляда от этого машинального движения. И почему Такао считает свои руки граблями? – Просто мне сейчас звонил хозяин машины, которую я хочу купить. Отличное соотношение цены и качества, такого я больше не найду. Но он хочет встретиться через полчаса. Сходишь со мной?
– Мы успеем? – поинтересовался Мидорима. Он не стал спрашивать, зачем Такао машина. Всё равно нарвётся на очередное нелепое объяснение, правды в котором почти не будет.
– За это не волнуйся, тут рядом. Я бы и один мог сбегать, но вдвоём же веселее. – Такао просительно заглянул ему в глаза.
Мидорима незаметно сглотнул и кивнул, соглашаясь. Он бы в любом случае пошёл, потому что машина – это уже серьёзно. Особенно если какая-нибудь грузовая.
– Хорошо. А что за машина?
– Да обычный фургон. Если хозяин не соврал и кузов не гнилой, то просто сказка. А если всё же соврал, то мне тут отличного мастера порекомендовали, лучше новой будет.
– А не проще ли новую и купить? – к своему стыду, Мидорима в машинах разбирался на уровне дилетанта, предпочитая сваливать такие вопросы на напарников. Впрочем, как говорил тот же Такао ещё в старшей школе, у Мидоримы и без того хватало достоинств.
– Да ты что, Шин-чан, это же дорого! В любом случае я полную развалюху покупать не буду, так что ремонт выйдет дешевле. Так, погоди, давай я быстро поем и пойдём. Нам всё же лучше не опаздывать.
Мидорима послушно замолчал, наблюдая сквозь полусомкнутые ресницы, как Такао набрасывается на свой завтрак. Фургоны, обычно, были достаточно крупными. И с большой вероятностью в тот, который вдруг решил купить себе Такао, совершенно спокойно поместится «Коронование Марии». Он помнил её размеры, почти два на три метра.
Действительно, простой автомобиль здесь не подойдёт. Чем дальше, тем сильнее Такао обращал на себя внимание полиции, и Мидорима не мог их в этом винить.
Они шли на встречу быстрым шагом, но не бежали. Такао, проснувшись после кофе, снова болтал. Он рассказывал о том, как это здорово – путешествовать по Европе, правда вот денег на дорогу уходило огромное количество.
– Вот поэтому, Шин-чан, я и решил купить себе машину. В фургоне как раз место и для вещей найдётся, а то я вечно столько интересного не покупаю, так как на себе всё не утащишь.
Мидорима молчал и согласно кивал, про себя думая о том, что эта версия хоть и выглядела жизнеспособно, в неё всё равно не поверит ни один полицейский. Но с другой стороны, с точки зрения закона Такао ничего не нарушал.
Поэтому кольцо наблюдения с каждым днём всё сжималось, но и только.
Задумавшись, Мидорима несколько выпал из реальности, и вернул его обратно Такао. Рука заныла – ему чуть не вырвали плечо из сустава – зато и в голову не прилетел горшок с цветком. На несколько секунд у Мидоримы потемнело в глазах: Такао дёрнул его на себя и теперь дышал прямо в расстёгнутую рубашку. Слишком близко, слишком долго, целых две секунды, показавшиеся Мидориме вечностью.
А потом в сознание Мидоримы хлынуло всё то, что он игнорировал, задумавшись. Особенно базарная брань женщины, спорившей с соседкой под своими окнами. Видимо, в неё и должен был прилететь несчастный горшок, но женщина от избытка чувств слишком размахнулась, и он улетел дальше.
– Да уж, а тут опасно ходить. – С нервным смешком Такао отступил назад. – Шин-чан, ты в порядке?
– Да, спасибо. – Вернув себе личное пространство, Мидорима вспомнил как дышать. Отойдя, на всякий случай, на несколько шагов в сторону, он посмотрел на Такао. – Я даже не заметил, как она бросила.
– Я обратил внимание из-за её криков. Такой ругани на итальянском я, признаться, не слышал даже в порту! Хотя мне и там попадались её отличные образчики.
– Да уж, – невольно усмехнулся Мидорима. – Я сам не понимаю половину из того, что она сейчас кричит.
– Ну, это и не удивительно, – попытался утешить его Такао и с хохотом увернулся от подзатыльника.
Мидорима улыбался и снова поймал на том, что чувствует себя старшеклассником. Словно и не было этих семи лет.
Как оказалось, они уже были рядом с нужным местом. Такао потом долго крутился вокруг фургона, постоянно задавал какие-то вопросы хозяину и даже пытался приплести Мидориму ко всему этому. Но он отказался, просто стоял в стороне и наблюдал за всем этим спектаклем.
Мидорима неплохо знал Такао и не сомневался, что тот купит именно эту машину. И дело было даже не в её хорошем состоянии. Просто именно этот фургон был очень похож на фургоны той самой охранной компании, в которую обратился директор галереи.
Единственным отличием был цвет, но и это, не сомневался Мидорима, в ближайшие дни будет исправлено.
***
Начальник Негри был в своём кабинете не один. Второго полицейского Мидорима раньше не видел, но узнал по описаниям и даже успел наслушаться много чего дурного. Если уж ему, чужаку из Интерпола, жаловались на инспектора Пеларатти, то человеком он был явно не слишком приятным.
Насколько Мидорима помнил, эта фамилия не значила ничего хорошего. Он до сих пор удивлялся, когда значения имён и фамилий, так же как и гороскопы, помогали ему в жизни.
– Кто бы мог подумать, что наш Такао – тот ещё наглец, – добродушно начал Негри. – Покупать фургон для кражи, да ещё при тебе…
– Он не делал ничего противозаконного, – заметил Мидорима, присаживаясь на стул. Пеларатти бросил на него неприязненный взгляд, но ничего не сказал.
– Действительно, точно так же он сейчас не делает ничего плохого, просто красит машину. В цвет…
– Фургона охранников, – закончил за него Пеларатти с ненавистью. – Посадить бы его за решётку и выбить всё, что он знает о Пауке!
– Мы не имеем на это права, – с нажимом проговорил Негри. Мидорима по тону понял, что этот разговор ведётся не в первый раз. И, судя по всему, у Негри уже начали сдавать нервы. – Я больше не хочу даже слышать об этом в своём кабинете.
– Что вы думаете, будет происходить дальше? – Мидорима решил перевести разговор в более мирное русло. Конечно, у него были и свои соображения, но лучше держать их при себе. Или хотя бы высказать только после начальства, давая им право первого голоса.
– Хороший вопрос, – усмехнулся Негри, даже как-то слишком понимающе. Мидорима успел убедиться, что тот отличный полицейский и очень проницательный человек. Иногда ему становилось рядом с ним не по себе, потому что даже во время коротких разговоров, казалось, Негри понимает куда больше, чем Мидорима собирался показывать. – Ему нужно решить что-то с формой охранника. Увы, в нашем городе купить её – не проблема. Костюмированные фестивали во Флоренции проводят часто. Вот уж не думал, что так же часто они будут нашей головной болью…
– Мне тоже так показалось, – осторожно поддакнул Мидорима. – Мне проследить за ним?
– Не напрямую. Будешь ходить вместе с группой слежки. Вернее, сидеть в фургоне с мороженым. В такую жару неплохое прикрытие, ведь так? Главное, горло не простудить.
– Главное, не забывать его продавать, – не удержался от шпильки Мидорима, уже имевший печальный опыт проваленных слежек.
Негри довольно захохотал, посчитав сказанное шуткой, а вот Пеларатти зло прищурился. Мидорима мысленно пожелал ему сломать себе ногу и не мешать расследованию. Он чуял, что ничем хорошим работа с ним не кончится. Либо тот сделает какую-нибудь глупость, либо гадость.
Оба варианта не устраивали Мидориму, но с начальством ему вообще редко везло.
– У вас будут ещё ко мне какие-то поручения?
– Не прибедняйся, Шинтаро, – пожал плечами Негри. – Всё, как обычно: смотри внимательно, слушай ещё внимательнее. Вряд ли Такао дали все инструкции, так что ждём контакта с Пауком. Хотя, от этого сукиного сына всего можно ожидать.
Мидорима не мог не согласиться. Паук вообще был мерзкой личностью и водил их за нос уже несколько лет. Вполне возможно, водит и теперь. Мидориме казалось, что тот наслаждается всей этой ситуацией и с радостью ей дирижирует.
– Как прикажете, сэр, – ровно произнёс Мидорима и встал. – Позволите идти?
– Иди уже, – махнул рукой Негри. Пеларатти ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул и отвернулся к окну. Мидорима неглубоко поклонился – от некоторых привычек он так и не избавился – и вышел.
С завтрашнего дня он должен начать следить за Такао. И неизвестно, что было лучше – находиться рядом или наблюдать со стороны. В каждом из вариантов были свои минусы.
Хотя скорее, проблема была только в одном – Мидорима до сих пор не мог контролировать себя на должном уровне.
***
Ночная Флоренция была красива. Свет огней яркими бликами ложился на чёрную воду, и Мидорима не мог оторвать от неё взгляда. Он гулял по набережной реки Арно, не торопясь возвращаться в душную маленькую квартиру.
Ему нравилась близость воды, хотя он предпочёл бы полное отсутствие людей. Впрочем, это были лишь мечты – хоть и туристический, этот город вёл не самую активную, но ночную жизнь.
Хотя это и не важно, главное – дышалось здесь легко.
Мидорима гулял и думал о том, что он опустился дальше некуда. Если раньше он ещё хоть как-то мог выполнять свою работу, то сейчас всё, кроме Такао, отходило на второй план.
Они не виделись семь лет. Долгих семь лет, наполненных сначала болью, потом жалким подобием забвения. Лишь в последние года два он начинал обретать настоящее спокойствие, когда при имени Такао, всплывавшем из глубин памяти, не хотел бросить всё и вернуться в Японию.
Не просто приехать туда по делам или на встречу с семьёй, а окончательно там остаться. С Такао.
Всё началось ещё в старшей школе, когда Мидорима осознал, что влюбился. Это произошло на удивление обыденно. Просто одним ранним утром Мидорима открыл глаза и понял, что хотел бы проснуться с Такао в одной постели.
Собственный романтизм удивил, но почти сразу отошёл на второй план. Надо было срочно решать проблему с Такао.
В то время Мидорима пережил много неприятных моментов – осознание собственной ненормальности больно ударило по нему. Но он всё-таки пережил. И даже какое-то время был уверен, что сможет удержать себя в рамках дружбы и не признаться Такао.
Но тот не обращал внимания на странное поведение Мидоримы и вёл себя как обычно. Учился, играл в баскетбол, гулял с девчонками. Наверное, последнее и подкосило Мидориму.
Он едва дождался окончания учёбы, а потом просто сбежал. Не сумел найти в себе смелости признаться, ведь вероятность того, что ему ответят согласием, стремилась к минус бесконечности. Мидорима всё тогда просчитал, да и сейчас был уверен в своих выкладках.
Рвать все контакты с Такао, не ощущать его присутствия рядом с собой было мучительно. Но ещё хуже – получить в ответ на признание отвращение. Или всё равно быть рядом в качестве немного странного друга, а потом наблюдать, как Такао находит себе невесту, женится, заводит детей… Потому Мидорима и не стал ничего говорить. Просто сбежал в Англию, где и провёл последние семь лет.
Шум голосов развеял очарование набережной, и Мидорима свернул в ближайший проулок. Он уже неплохо ориентировался в этом городе и знал, как выйти к своей квартире, тем более сейчас он был недалеко от галереи.
Мидорима знал, как лучше идти: пусть тёмными, малоосвещёнными улицами, но сейчас, после слишком светлых кварталов, это оказалось кстати.
В голове было много мыслей, и ни темнота, ни ветер не могли их оттуда выгнать. Мидорима начал думать, что пора смириться, дотерпеть оставшиеся четыре дня и отпустить Такао с миром. Конечно, если тот окажется тем самым помощником, то на этом всё не закончится. Даже наоборот, станет только хуже.
Но Мидориме сейчас не хотелось думать о плохом. Прогулка принесла свои плоды и помогла избавиться хотя бы от части извечного пессимизма, подарив если не надежду на лучшее, то хотя бы на то, что всё станет как прежде.
Ночная Флоренция дала ему то, на что ставил Мидорима. Позволила ему не думать сегодня о плохом.
***
Беппе и Леон из наружки, составившие Мидориме компанию в том самом фургончике с мороженым, оказались неплохими парнями. Общительные, но не слишком, они не лезли в душу с разговорами, спокойно обходясь диалогом между собой. Хотя иногда и втягивали Мидориму в дискуссию по тому или иному вопросу.
Мидорима даже был рад. Это хоть немного, но отвлекало его от мыслей о Такао.
Они следили за ним уже полдня, а тот всё ещё продолжал нарезать круги по городу. Сначала отвёз свой фургон в мастерскую, где провёл почти полчаса, объясняя, что он хочет. Беппе с Леоном покатывались от нестандартных объяснений Такао, а Мидорима просто с болезненным удовольствием вслушивался в знакомый голос и сравнивал всё, что помнил, с оригиналом.
Раньше он не позволял себе даже мыслей о слежке, и все его воспоминания ограничивались лишь совместными прогулками. Раньше ему казалось, что этого не просто достаточно – даже много.
Как оказалось, наблюдение за Такао, когда тот один, тоже может быть интересным. Даже не так – это стало удовольствием.
Такао улыбался много и часто, красивым девушкам на улице, людям, с которыми он разговаривал. Даже лежащим в тени кошкам, которые провожали его ленивым взглядом.
Мидорима тоже смотрел, не отрываясь. Ревность, которая проявлялась, стоило Такао улыбнуться хоть кому-то, скручивала внутренности. Мидориме только и оставалось надеяться, что по его лицу ничего не видно.
Он не мог допустить, чтобы его отстранили только из-за того, что там Такао.
– Зачем ему столько сувениров? – себе под нос поинтересовался Леон, перегнувшись Мидориме через плечо и вглядываясь в экран.
– Видимо, у него много друзей, – отвлёкшись от покупателей, усмехнулся Беппе.
– Сейчас он покупает для сестры, – неожиданно для самого себя произнёс Мидорима. На него тут же внимательно посмотрели.
– А ты откуда… Чёрт, точно, вы же вместе учились, Негри говорил об этом.
– Хорошо его знаешь? – Леон улыбнулся.
– Как оказалось, он не сильно изменился, – пожал плечами Мидорима, а затем счёл нужным уточнить: – В некоторых вопросах.
– Ну да, как я понимаю, раньше он был законопослушным гражданином, – хмыкнул Беппе и повернулся к Леону. – Слушай, хватит прохлаждаться. Клиент уходит, садись за руль. Если мы его упустим, виноват будешь ты.
– Ничего, я знаю адреса всех магазинов с формой в городе. Найдём его.
– По голосу?
– Конечно, если продавщицы женщины, то я мигом определю, где он, – самодовольно произнёс Леон, влезая на водительское сиденье.
Мидорима улыбнулся, вторя смеху Беппе – он уже успел отметить чрезмерную любвеобильность Леона. Тот комментировал ножки каждой девушки, попавший в кадр их камеры.
– А он неплохо осведомлён, – заметил Леон, когда они приблизились к магазину, в который зашёл Такао. – Здесь отличная форма по доступной цене.
– Сделай погромче, Мидорима, – попросил Беппе. – Я хочу хотя бы услышать, что они будут ему впаривать.
Голос Такао усилился, заполнил всю машину. Сейчас их фургон просто стоял, как будто они на обеде, и это позволяло всем троим сконцентрироваться на прослушке.
– Вот ведь шельмы, обманывают! – возмутился Беппе через десять минут, когда Такао всё же выбрал нужное.
– А тебе не без разницы ли? Всё равно у него зарплата побольше будет, чем у тебя.
– Это точно, – приуныл Беппе, возвращая звук в обычное положение. – Сейчас ты вместо продавца?
– Да, моя очередь, – вздохнул Леон. – Мидорима, смени номера, чтобы нас не засекли.
– Уже, – кивнул он. Хотя такие меры мало помогали против Такао. Мидорима не сомневался, что тот уже давно срисовал один и тот же автомобиль, круживший вокруг него с утра. И ни смена продавца, ни номеров не дадут нужного результата.
Такао был хорош именно в замечании и запоминании мелочей, а уж отличить один стандартный автомобиль от другого и вовсе было для него пустяком. Если уж он с Куроко справлялся в большинстве случаев, то что говорить про обычных людей.
– Интересно, – вслух подумал Беппе. – А зачем ему две униформы. Да ещё разного размера. Одна просто на гориллу.
– Может, есть ещё один помощник? – предположил Леон, надевая на себя фартук.
– Это вряд ли, – покачал головой Мидорима. – Лишний риск. Скорее всего, просто наёмный исполнитель, не знающий, на какое дело его берут.
– Думаешь, кто-то не в курсе? Да весь город знает о реставрации!
– Но не весь мир, – возразил Мидорима. – Судя по всему, Паук привык просчитывать всё до мелочей. И не думаю, что он ошибётся в подборе персонала. Не тот человек.
– Ты говоришь так, будто знаешь его, – вставил Беппе.
– Ну, в Такао же он ошибся, раз мы его вычислили, – одновременно произнёс Леон.
– Пусть я и новичок, но перед приездом сюда успел прочитать все материалы, что есть у Интерпола на Паука, – спокойно ответил Мидорима. – И хоть я не занимался этим делом раньше, но уже могу вычислить примерную линию поведения Паука. Она всё равно просматривается. И нет, Леон, я бы не был так уверен.
– Считаешь, нас водят за нос? – тут же спросил его Леон, но Мидорима не успел ответить.
– Всем тихо! Объект направляется к нам. Мидорима, выруби звук, не то нас поймают. Надо же было ему подойти, как только мы открылись после обеда!
Такао действительно решил купить мороженого и именно в их фургоне. Мидорима сидел, за перегородкой, как и Беппе, слушал веселый голос и чувствовал себя идиотом. Он не знал, поняли ли это его напарники, но Такао таким образом ясно давал понять, что засёк их. Засёк, сделал из этого определённые выводы и решил подойти, поздороваться.
А потом спокойно направился по своим делам, словно это его совершенно не волновало.
***
Знаменитая покатая площадь Питти встретила Мидориму шумом толпы. Он поморщился, так как до сих пор не любил такое количество народа. Но ему хотелось сходить в Музей Серебра, пусть для этого придётся отстоять ещё одну огромную очередь.
Музеи Флоренции были даже слишком популярны.
Но не успел он сделать и пару шагов в сторону Палаццо Питти, как на него налетело подобие вихря. Едва устояв на ногах и чудом успев подхватить едва не свалившиеся с носа очки, он с раздражением посмотрел на Такао:
– Обязательно было так на меня набрасываться?
– Шин-чан злой! – надул губы Такао и, наконец, отпустил его. Мидорима едва заметно выдохнул – всё равно слишком близко. Но не скажешь же об этом прямо, не поймёт.
– Если бы мои очки разбились, то вместо посещения Музея мне бы пришлось срочно искать оптику, а после ходить в неудобных линзах, пока они делают новые.
– А ты разве можешь? – удивился Такао. – Мне казалось, что твои глаза не очень-то их принимают.
– Могу, но недолго, – проворчал Мидорима. Ему было приятно, что Такао помнит такие вещи. – Надеюсь, больше такого не повторится, иначе я просто сдеру с тебя всю стоимость очков, ты меня понял?
– Конечно, Шин-чан, – рассмеялся Такао. – Кстати, ты что-то говорил о музее? Неужели снова решил отстоять километровую очередь и посетить знаменитый Палаццо Питти? Тебе не кажется, что ты поздновато пришёл? Уже почти вечер.
– Ты преувеличиваешь. Она отнюдь не километровая.
– Ну, даже если полкилометра – какая разница? Не придирайся, Шин-чан.
– Я не придираюсь, просто оперирую фактами, – невозмутимо ответил Мидорима. – Я направляюсь в музей серебра. Составишь мне компанию? Если нет, то, пожалуйста, не задерживай. Ведь действительно, уже вечер.
– Почему бы и нет. Я там ещё не был, а с тобой в любом случае веселее, – моментально согласился Такао, и Мидорима едва смог скрыть облегчение. Он был рад, что тот согласился.
Хоть он и не планировал сегодня встречаться с Такао, но и упускать такой шанс было бы обидно.
– Надо же, – заметил Такао, когда они уже почти добрались до касс. – А ты был прав, Шин-чан. Очередь не такая уж и большая. Неужели нам повезло?
– Я всегда прав, – хмыкнул Мидорима, доставая кошелёк. – Ты видишь стоимость билета?
– Ага. Десять евро. Эй, ты что, хочешь и за меня заплатить?
– Тебя что-то смущает? – приподнял брови Мидорима. – Поверь, я не разорюсь от того, что один раз свожу тебя в Музей.
– Сделаешь свой вклад в моё образование? – рассмеялся Такао. – Шин-чан, ты слишком милый, ты в курсе?
– Ещё одно слово подобным тоном, и я найду кляп, – бросил Мидорима и поскорее шагнул вперёд, чтобы не было видно его лица. Он не был уверен, что в должной мере себя контролирует.
– Только давай без сада Боболи? Я, конечно, люблю эту всякую растительность, но не сегодня.
– Как скажешь, – пожал плечами Мидорима. Его и самого мало волновал сад, каким бы красивым он не был. А вот возможность прикоснуться к коллекции Медичи, собранной за столько веков, будоражила.
В Музее Серебра оказалась в разы меньше народа, чем в галерее Уффици. Здесь уже не требовалось выстаивать очередь ещё и к картинам, поэтому они с Такао в этот раз двигались гораздо быстрее.
Но долго молчать Такао не мог и скоро снова пристал к Мидориме с вопросами:
– Шин-чан, а ты знал, что здесь поспокойнее?
-
-
11.08.2014 в 00:43-
-
11.08.2014 в 00:44-
-
11.08.2014 в 00:44-
-
11.08.2014 в 00:45-
-
11.08.2014 в 17:29Ханамия в эпилоге - это нечто!!!
-
-
12.08.2014 в 00:15Какое же замечательное миди! Слов нет!
Спасибо!
-
-
13.08.2014 в 01:19Спасибо!
-
-
16.08.2014 в 22:47И развязка просто отличная
-
-
17.08.2014 в 15:59-
-
18.08.2014 в 14:27читать дальше
-
-
18.08.2014 в 22:44большое спасибо, мне очень приятно
Myshonok.
я очень рада, что вам понравилось
NecRomantica
да, Ханамия внезапно удался) Спасибо за отзыв!
Lonely Heart
ура, я рада, что развязка удалась) Спасибо
Оми
вам большое спасибо)
читать дальше
-
-
21.08.2014 в 13:10Какая прекрасная история!
Спасибо вам огромное за фик!
-
-
21.08.2014 в 18:07голосование не так важно, мне главное знать, что вы прочитали и вам понравилось
Большое спасибо за отзыв!
-
-
04.09.2014 в 01:39коротко не умею, простите)
-
-
05.09.2014 в 19:29такие отзывы приятно получать всегда
читать дальше
-
-
12.02.2024 в 23:58Хотел бы поделиться с вами своим последним опытом поиска рекомендуемого автосервиса в Оренбурге. После множества попыток, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — AutoLife 56.
Что мне особенно понравилось в AutoLife56, так это мастерство специалистов каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только быстро и эффективно решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили важные указания по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько сложно порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете достойный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на АвтоЛайф, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10 утра до 8 вечера, каждый день, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется полезным для кого-то из вас. Буду рад почитать ваши отзывы, если решите воспользоваться услугами AutoLife 56.
Ремонт трансмиссии
Связанные ссылки
Знакомство о AutoLife56: почему мы в обслуживании автомобилях в Оренбурге Находка: выдающийся автосервис в Оренбурге - AutoLife56 Открытие: лучший в городе автосервис в Оренбурге - АвтоЛайф 56 Встречайте о AutoLife56: наши преимущества в обслуживании автомобилях в Оренбурге Не игнорируйте: АвтоЛайф — ваш надежный партнер в мире авторемонта в Оренбурге 6_7a1cb
-
-
20.02.2024 в 07:27eroscenu.ru/?page=23966
eroscenu.ru/?page=36458
eroscenu.ru/?page=48145
eroscenu.ru/?page=40566
eroscenu.ru/?page=24367
eroscenu.ru/?page=23216
eroscenu.ru/?page=35929
eroscenu.ru/?page=578
eroscenu.ru/?page=35516
eroscenu.ru/?page=12478
eroscenu.ru/?page=40214
eroscenu.ru/?page=13784
eroscenu.ru/?page=19952
eroscenu.ru/?page=24304
eroscenu.ru/?page=35601
eroscenu.ru/?page=12198
eroscenu.ru/?page=20354
eroscenu.ru/?page=22609
eroscenu.ru/?page=31793
eroscenu.ru/?page=32463
экологические ссылки гастрономические ссылки важные ссылки социальные ссылки интересные ссылки нужные ссылки литературные ссылки отборные ссылки социальные ссылки исторические ссылки f9c92fe